"Евросеть" и Бабосюк – между Японией и Европой

18:21 16/12/2011

Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ ?xml:namespace>

В августе этого года Верховный суд РФ увеличил размер компенсации морального вреда от незаконного нахождения в местах лишения свободы. Месяц страданий от незаконного содержания под стражей теперь стоит 9 тысяч 300 рублей. Одновременно продолжает последовательно воплощаться в жизнь программа гуманизации наказаний: по ряду преступлений исключена уголовная ответственность.

Такие решительные перемены в статусе обвиняемых ведут к конфликту интересов судебной власти с министерством финансов РФ. Известно два пути выхода из него: японский путь (более 99% обвинительных приговоров, при минимуме пересмотров, благодаря форсированному усилению работы следственных органов), либо европейский – многотысячные (в евро) компенсации морального, физического и делового ущерба всем пострадавшим вкупе с наказанием виновных в несправедливом обвинении.

Впрочем, последние события показывают, что Россия, как обычно, склоняется к собственному – третьему пути.

Кто украл мораль ?xml:namespace>

5 декабря Мосгорсуд постановил выплатить 2 миллиона 917 тысяч 259 рублей бывшему заместителю начальника службы безопасности "Евросети" Андрею Ермилову в качестве компенсации за необоснованное уголовное преследование по обвинению в похищении человека.
Это решение основывается на вердикте присяжных, которые 1 декабря 2010 года оправдали девять фигурантов дела о похищении бывшего экспедитора "Евросети" Андрея Власкина. После рассмотрения дела в Судебной коллегий ВС РФ приговор вступил в законную силу.

Ермилов был арестован в сентябре 2008 года. Таким образом, в тюрьме он провел более двух лет, получив за каждый месяц лишения свободы около 90 тысяч рублей. Казалось бы, эта сумма вполне могла быть сложена из рекомендованной ВС РФ ставки компенсации морального вреда и заработной платы Ермилова, которой он лишился, находясь под стражей. На самом деле, это не так. Несмотря на решение ВС РФ, понятие морального ущерба неожиданно исчезло из обсуждения компенсации.

Свою позицию по этому вопросу Мосгорсуд изложил еще в сентябре, когда постановил выплатить около 20 миллионов рублей бывшему вице-президенту "Евросети" Борису Левину по тому же обвинению. Охраннику же "Евросети" Владимиру Ильину, к слову, суд присудил компенсацию на сумму более 800 тысяч рублей.

Так вот, суд официально поддержал мнение прокурора и представителя Минфина РФ, которые заявили, что компенсировать надо только те денежные средства, которые Левин (а следом, соответственно, Ильин и Ермилов) не получил за время пребывания под стражей.

Вряд ли здесь имеет смысл обсуждать тему обвинения как автоматического лишения прав человека. Теряя свободу, получается, человек теряет и право на моральные страдания, на личную жизнь, достоинство и статус в обществе. Отказ от компенсации морального ущерба мог бы возродить эффективную средневековую практику – наказание унижением. Угроза, при малейшем подозрении и проявлении внимания следственных органов, окончательно лишиться своего положения в обществе, теоретически, могла бы заставить людей гораздо рьянее соблюдать все нормы закона.

Впрочем, пожалуй, пока неправомерно трактовать в таком ключе проблему выплат компенсации морального ущерба за незаконное содержание под стражей в России. Наша беда, скорее заключается в том, что все денежные средства реабилитированным выплачиваются из государственного бюджета.

Поэтому решение ВС РФ увеличить, по факту, в девять раз сумму средней компенсации морального ущерба, предположительно, будет попросту профанировано по объективным причинам.

Заметим, что еще в 2008-2010 годах было принято выплачивать около 1 тысячи рублей за каждые сутки, незаконно проведенные под стражей (от 250 до 400 тысяч рублей в год). Однако в прошлом году Минфин подсчитал, что количество удовлетворенных исков растет синхронно с повышением ставки – до нескольких тысяч в год, из-за чего суммы заявленных компенсаций составили уже сотни миллиардов рублей.

Соответственно, для сохранения дееспособности данного закона стало необходимым занижать размеры компенсационных выплат. По данным Минфина, если количество удовлетворенных исков к государству составляет около половины (45%), то присужденный размер компенсации морального вреда – лишь 2% от требуемого.

Аморальное здоровье ?xml:namespace>

На самом деле, такой компромисс делает честь, как судьям, так и чиновникам. Поскольку альтернатива ему существует пока только одна: повторное возбуждение уголовного дела в ответ на требование компенсации. Причем такая репрессивная реакция абсолютно правомерна и даже необходима по действующей правоприменительной практике. Ведь прокуроры должны проверять законность закрытия на стадии следствия уголовных дел. В данном случае, требование гражданином компенсации является одновременно заявлением о нарушении закона, на что прокуратура просто обязана реагировать.

Известно множество случаев, когда подавшие иски о компенсации морального вреда снова попадали в тюрьму и приговаривались к реальному сроку. В результате отказ от подачи иска стал частью сделки с правосудием. Поэтому занижение суммы компенсации позволяет защитить сам факт его существования. Когда реформы судебной системы слишком сильно опережают развитие всех сопутствующих институтов, свои слабости последние могут компенсировать только репрессивной реакцией.

Пожалуй, компенсацией морального вреда, действительно, можно было бы пожертвовать, на период формирования реальной независимости судебной системы. Временно функцию компенсации морального вреда незаконно содержавшимся под стражей вполне мог бы взять на себя отрегулированный четырехчленный механизм:

Во-первых , полная компенсация всех (а не только официальной зарплаты) упущенных доходов.

Во-вторых , ликвидация всех последствий несправедливого обвинения (в т.ч. изъятия полученных личных данных из базы потенциальных преступников МВД, публичные (!) извинения).

В-третьих , внедрение в обязательную практику механизма восстановления чести, достоинства или деловой репутации, согласно нормам ч. 1 ст. 133 УПК РФ.

Четвертое , и самое главное, компенсация не морального, а реального вреда, полученного от антигуманных условий в заведениях пеницитарной системы. Заслуживает внимания вопрос разработки шкалы оценки размеров денежной компенсации на лечение приобретенных и усугубленных в тюрьме болезней. Реализация этой инициативы может стать эффектным ответом на критику Запада в отношении дела Магнитского .

Опыт Японии ?xml:namespace>

Правительство РФ в январе 2011 года утвердило перечень тяжелых заболеваний, из-за которых подследственные могут быть освобождены из-под стражи. С тех пор, за неполный год, из московских СИЗО по состоянию здоровья были освобождены семь человек (из 159 поступивших заявлений). Один из подследственных умер, не дождавшись решения суда о его освобождении, еще по одному документы на освобождение в настоящее время находятся в суде на рассмотрении.

Заключение врачей может не только служить основанием для расчета размера компенсации (сумма стоимости лекарств, медицинского и санаторного обслуживания), но и стать важным стимулом для повышения профессионализма следствия. Если виновные в незаконном обвинении понесут часть финансовых расходов по компенсации нанесенного в результате их ошибок ущерба, следователи будут заинтересованы в сборе и проверке максимально полного пакета доказательств, а не в количественном отчете о доведенных до суда дел.

Надо полагать, эта идея может претендовать на серьезную поддержку Минфина. В то же время, пока сохраняется угроза, что увеличение размеров компенсаций непосредственно скажется на росте числа обвинительных приговоров. Японцы решили эту проблему максимальной автоматизацией всех стадий судопроизводства. Наличие детальных инструкций для каждого случая сводит к минимуму зависимость исхода дела от личных качеств конкретного сотрудника.

Выжить без Европы ?xml:namespace>

Таким образом, основные проблемы компенсации вреда за незаконное содержание под стражей в России требуют не революционных изменений, а качественных усовершенствований. В принципе, грамотная реализация перечисленных выше мер дублирует практически все инструменты защиты прав человека, принятые в Европе. В этом случае, идея сенатора Александра Торшина заменить ЕСПЧ отечественным аналогом выглядит не столь уж угрожающе.

Все было бы так, если б не еще одна социальная категория, которая не попадает под действие представленных принципов компенсации. В очередной раз, едва ли не самой незащищенной законом прослойкой общества оказались бизнесмены. Каким образом исчислять сумму упущенной выгоды (ведь официальной зарплаты у них нет)? Как компенсировать потерянный бизнес (ради захвата которого зачастую и инициируются незаконные уголовные дела)? Как, наконец, оценивать ущерб деловой репутации?

Определяющим прецедентом в формировании практики по этому вопросу должно стать решение суда по делу "Алтына". 12 декабря Мосгорсуд прекратил уголовное дело о контрабанде золота в сеть магазинов "Алтын" из-за декриминализации этого преступления . Кроме того, топ-менеджеру компании Антонине Бабосюк возвращен залог в сумме 30 миллионов рублей. Трое обвиняемых - гендиректор "Алтына" Валентин Шадрин, гендиректор компании "Тянь-Шань" Владимир Суховеев и Владимир Сеньков освобождены из-под стражи в зале суда.

Такой финал громкого дела стал возможным после того, как 7 декабря президент России утвердил поправки в Уголовный кодекс РФ, исключающие уголовную ответственность по ряду преступлений, в том числе за товарную контрабанду. В результате чего возник парадоксальный прецедент: с одной стороны содержание бизнесменов под стражей признанно незаконным, с другой – на момент вынесения решения таковым оно еще не являлось. К тому же причиной освобождения стала не ошибка следствия, а президентские поправки.

Собственно, от ответа на эту загадку во многом и зависит выбор пути дальнейшего развития правосудия. Японский карт-бланш следственным органам (что может быть поддержано дальнейшим усилением независимости СК от Генпрокуратуры) – амнистия за прошлые ошибки для построения структурно новой схемы работы. Получив в свои руки все права и ответственность, следствие сможет доводить до суда только абсолютно надежные проверенные обвинения, по которым суду останется только определить форму наказания. Либо же европейский правозащитный вариант – выплата компенсации любым пострадавшим от правоохранительных и судебных органов гражданам, вне зависимости от степени их собственной вины.

Неприкосновенность собственности ?xml:namespace>

Впрочем, в случае дела "Алтына" интерес представляет даже не столько моральный ущерб и упущенная прибыль, сколько сам бизнес и, конечно, вещдоки, без которых его возобновление выглядит крайне затруднительно. Их судьба, в том числе и 1,5 тонн золота, остается неизвестной. Суд пояснил, что возвращать их сейчас не вправе, потому что это конфискованное золото проходит в качестве доказательства по другому делу.

Между тем, свидетели утверждают, что вещдоки в ходе обыска следователи рассовывали буквально по карманам. Если принять во внимание популярную схему рейдерского захвата бизнеса с помощью измышленного обвинения, то достаточно оправданной мерой выглядит личная материальная ответственность отечественных служителей правопорядка и правосудия за вещдоки. Даже если они непосредственно и не участвовали в разворовывании имущества, то угроза оплатить потерянное из собственного кармана может произвести хороший воспитательный эффект (в т.ч. в плане воспрепятствования возбуждению подозрительных дел).

В любом случае, пока не будет обеспечена сохранность имущества и бизнеса (в т.ч. рабочего места) обвиняемых, ориентироваться как на западный, так и на восточный опыт расчета компенсации невинно заключенных нам не имеет никакого смысла. Ведь правосудие, как и гражданское общество, строится на неприкосновенности частной собственности. Пренебрежение этим правилом превращает обсуждение размера морального ущерба в пустую софистику. Так что Минфин пока может торжествовать.

Xml:namespace>

Добрый день! В 2011 году, мой муж был задержан и находился в СИЗО 6 месяцев, ему было предъявлено обвинение по 158 ст. УКРФ, но прокурор даже не стал передавать дело в суд, так как его вина не была доказана. Сейчас муж отбывает наказание в ИК по той же статье, но по другому делу. Можно ли те пол года, которые он отсидел не за что вычесть из реального срока или получить компенсацию?

Ответ

Здравствуйте, Татьяна.

Ваш муж имеет право на реабилитацию, которая включает в себя право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда. Вред, причиненный вашему мужу в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме. Ваш муж может требовать имущественного возмещения заработной платы, конфискованного имущества, штрафов, процессуальных издержек, услуг адвоката, других расходов. В течение срока исковой давности со дня получения вашим мужем копии постановления о прекращении уголовного дела, он вправе обратиться за возмещением имущественного вреда в суд по месту его жительства, либо по месту нахождения органа, вынесшего постановление о прекращении уголовного дела. Требование имущественного вреда может быть заявлено и законным представителем вашего супруга. В течение месяца суд определит размер возмещения и вынесет постановление о производстве выплат и возмещении вреда.

Что касается морального вреда, то иск о его компенсации предъявляется в порядке гражданского судопроизводства, ответчиком будет выступать Министерство Финансов РФ.

В 2005 г. Ислам Турпулханов был осужден к 17 годам лишения свободы в Чеченской Республике. После осуждения заявитель на протяжении 3 лет содержался в условиях, унижающих человеческое достоинство. Европейский суд так разъясняет унижающее достоинство обращение - "плохое обращение, направленное на то, чтобы вызвать у жертв чувство страха, боли и неполноценности, которые могут унизить и опозорить их и, возможно, сломать их физическое или моральное сопротивление".

После суда, в апреле 2006 года Турпулханов прибыл для отбытия наказания в исправительную колонию Архангельской области.

Заявитель описал барак, в котором он содержался: старая постройка 70-х гг., с трещинами и гнилыми, кривыми стенами. В одном бараке площадью 85 кв.м. проживало 105 человек, при чем здоровые вместе с больными ВИЧ, туберкулезом и другими инфекционными заболеваниями.

Нормального освещения в бараке не было, была сильная антисанитария, из умывальника текла только холодная мутная вода. С питанием также были проблемы - его подавали в немытой, грязной посуде, среди заключенных появились кишечные инфекции.

30 мая 2006 года Турпулханов самостоятельно направил жалобу в Европейский суд по поводу унижающих достоинство условий содержания в местах лишения свободы и отсутствия эффективных средств правовой защиты. Позже "Астрея" взялась за защиту интересов заявителя в ЕСПЧ.

Турпулханов неоднократно писал жалобы на условия содержания на имя начальника исправительной колонии, в УФСИН по Архангельской области, но до адресатов эти жалобы не доходили. В тех редких случаях, когда жалобы заявителя отправлялись из колонии, Турпулханов получал из УФСИН формальные отписки.

В ответ на жалобы Турпулханова начальник его отряда выдворял заявителя в ШИЗО, где Ислама избивали, ему приходилось голодать, так как, кроме свинины, никакой другой пищи не давали.

Европейский суд установил в своем решении , что в отношении Ислама Турпулханова нарушена ст. 13 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на эффективное средство правовой защиты) в совокупности со ст. 3 (запрещение пыток). Суд признал, что содержание осужденного на площади 2,85 кв.м. является обращением, унижающим человеческое достоинство и оценил моральный вред в 10 750 евро.

Европейский Суд в очередной раз признал условия содержания в российских тюрьмах сопоставимыми с пыточными. К сожалению, до сих пор лишение свободы приводит еще и к физическим страданиям. Решение ЕСПЧ вступит в силу в течение 3 месяцев, заявитель получит компенсацию, но мы надеемся, что, кроме материальной стороны вопроса, власти предпримут шаги для приведения всех мест лишения свободы в соответствии с общечеловеческими нормами.

"Мы рады, что Европейский суд признал нарушения в отношении Ислама, он действительно содержался в ужасных условиях, чему свидетельствуют фото и видео материалы. Конечно, сумма компенсации не оправдывает тех расходов, которые понесла наша семья за 13 лет заключения Ислама, но мы довольны и этим" - говорит Яха Турпулханова, мать Ислама.

Важные подсчеты сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, когда изучала требования гражданина о компенсации его моральных страданий за незаконное уголовное преследование.

Житель Санкт-Петербурга был арестован, его обвинили в тяжком уголовном преступлении и поместили в камеру следственного изолятора. Спустя три года и два месяца двери камеры открыли и гражданина отпустили на волю со словами: извини, мужик, ошибочка вышла.

Суд признал за человеком право на реабилитацию. И вчерашний подозреваемый пошел в суд с иском о компенсации ему морального вреда. Районный суд согласился, что гражданин незаконно пострадал и право на компенсацию имеет, но запрошенная им сумма в два миллиона триста тысяч рублей судью не устроила, и он очень сильно ее урезал.

Вышестоящая инстанция с таким расчетом коллеги согласилась. А вот сам истец на меньшее был не согласен.

Он обратился в Верховный суд, который посчитал его аргументы и обоснования запрошенной суммы заслуживающими внимания. Итог - Верховный суд сам пересчитал деньги за незаконное уголовное преследование и велел их выплатить вчерашнему заключенному столько, сколько он попросил. Подчеркнем, такие решения Верховного суда РФ - самому выносить вердикт - высокая судебная инстанция принимает крайне редко.

В районном суде вчерашний заключенный, называя сумму компенсации, высчитал ее так - ему должны заплатить по две тысячи рублей за каждый день, проведенный на нарах под стражей. Но у районного суда был другой расчет - истцу вполне хватит 150 тысяч рублей за весь срок. И ни копейки больше. Апелляция возражать против подсчета своих коллег не стала. А вот Верховный суд РФ с таким расчетом не согласился.

Моральные страдания, по мнению районного суда, были у человека потому, что он "не мог навещать родных, которые нуждались в уходе". А вот доводы арестанта, что за годы заключения в камере следственного изолятора он утратил социальные связи, не мог создать семью, так как был в изоляции, суд отмел - по его мнению нет доказательств.

Верховный же суд увидел в этом споре следующее - по Конституции (статья 53) каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.

Истец, как увидела Судебная коллегия из материалов дела, поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями. Он им помогал материально, так как они нетрудоспособные и нуждаются в помощи.

Естественно, из-за незаконного обвинения он надолго был лишен возможности помогать своим старикам. А еще у гражданина на иждивении есть сын-студент. Посаженный в камеру отец, подчеркнул Верховный суд, не мог заботиться о сыне и общаться с ним. Причем, как заявил высокий суд, длительное время.

Эти обстоятельства, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда, сомнений не вызывают, и их надо было учитывать при решении вопроса о размере компенсации морального вреда. Но местные суды это проигнорировали.

Суды ограничились суждением, что нравственные страдания были у вчерашнего заключенного лишь от невозможности навещать родных, которым нужен был постоянный уход. Все остальные обстоятельства не учитывалось. Хотя пленум Пленум Верховного суда РФ перечислил, в чем заключаются нравственные переживания: это невозможность продолжать активную общественную жизнь, раскрытие семейной и врачебной тайны, страдают от распространения порочащих сведений. Сюда же добавлены ограничение или лишение каких-либо прав. В общем, список всего того, что точно приносит гражданину нравственные мучения и страдания довольно большой.

Верховный суд РФ подчеркнул, "именно с учетом сложившейся практики Европейского суда по правам человека истец просил взыскать компенсацию из расчета 2 тысячи рублей за сутки содержания под стражей". А вот местные суды посчитали, что вчерашнему заключенному вполне достаточно заплатить по 132 рубля за каждые сутки ареста.

По мнению высокого суда, такая мизерная сумма за 38 месяцев под стражей является "явно несправедливой". Верховный суд РФ отменил все решения местных судов и велел заплатить истцу именно столько, сколько он попросил.

Гражданское

Суть спора: Иски о возмещении ущерба и компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания под стражей, не связанные с незаконными действиями (бездействием) органов дознания, следствия, прокуратуры и суда

Дело № 2 -441/2013

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

Карачаевский районный суд Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего судьи Таушунаева Б.М.,

при секретаре судебного заседания Алиевой Д.В.,

с участием представителя истца Ачабаевой С.С-М., участвующей в деле по доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ,

представителя Министерства финансов РФ Байрамуковой Л.М., действующей по доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ сроком до ДД.ММ.ГГГГ, выданной руководителем Управления Федераль­ного казначейства по КЧР Катчиевым И.С. в порядке передоверия от имени Министра финансов РФ Силуанова А.Г.,

помощника прокурора Карачаевской районной прокуратуры Хубиева Б.О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Карачаевского районного суда гражданское дело по иску Узденова А.А. к о компенсации морального вреда, причиненного вследствие незаконного привлечения к уголовной ответственности и содержания под стражей,

У С Т А Н О В И Л:

Узденов А.А. обратился в суд с иском к о компенсации морального вреда, причиненного вследствие незаконного привлечения его к уголовной ответственности и содержания под стражей, ссылаясь на следующие обстоятельства.

ДД.ММ.ГГГГ следователем по ОВД следственного отдела по следственного Управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Новожиловым Д. О. было возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. .

ДД.ММ.ГГГГ в качестве подозреваемого по данному делу в Узденов А.А. был задержан и доставлен в следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по, где следователь Новожилов Д. О. оформил протокол его задержания в соответствии со ст. 90-91 УПК РФ.

В этот же день он был направлен в ИВС при УВД по, где содержался с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ Гатчинский городской суд избрал в отношении его меру пресечения содержание под стражей.

ДД.ММ.ГГГГ следователь по ОВД следственного отдела по следственного Управления Следственного Комитета при прокуратуре РФ по Новожилов Д. О. с нарушением требований УПК РФ предъявил ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. . Гатчинский городской суд, своим постановлением от ДД.ММ.ГГГГ признал указанные действия следователя, незаконными.

Уголовное дело было изъято из производства следственного отдела по следственного Управления Следственного Комитета при прокуратуре РФ по и передано в следственный отдел, а затем было передано в отдел по расследованию преступлений экономической и коррупционной направленности следственного Управления Следственного Комитета при прокуратуре РФ по. Срок содержания под стражей ему неоднократно продлевался Московским районным судом. Его кассационные жалобы на продление срока содержания под стражей оставались без удовлетворения. Всего он содержался под стражей в течение шести месяцев: с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ, первоначально в учреждении а в последствии в учреждении

ДД.ММ.ГГГГ Узденову А.А. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, и он продолжал оставаться в статусе обвиняемого.

ДД.ММ.ГГГГ следователь по ОВД отдела по расследованию преступлений экономической и коррупционной направленности следственного Управления Следственного Комитета при прокуратуре РФ по Осипкин А. В. вынес постановление о прекращении уголовного преследования в отношении его в связи с отсутствием в его действиях состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Указанным постановлением в отношении Узденова А.А. была отменена мера пресечения подписка о невыезде и разъяснено право на реабилитацию и возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

С момента задержания он пытался объяснить оперативным работникам и следователю Новожилову Д. О., что не имеет никакого отношения, как к данному преступлению, так и к каким-либо иным преступлениям.

Он постоянно заявлял о своей невиновности в инкриминируемом ему деянии /мошенничестве/ и о законных действиях с его стороны при вступлении в должность генерального директора ООО «наименование организации».

На всем протяжении предварительного расследования он и его адвокаты неоднократно направляли жалобы, как прокурору, так и прокурору, а также в прокуратуру. Их доводы о его невиновности и ходатайства о необходимости объективно оценивать все фактические обстоятельства, прекратить уголовное преследование в отношении его, отменить незаконно избранную меру пресечения в виде содержания под стражей, не принимались во внимание.

С момента задержания его, в качестве подозреваемого, следователь Новожилов Д.О. оказывал на него сильнейшее психологическое воздействие, обещая оказать помощь в суде при избрании меры пресечения, если он согласится дать «нужные» показания. Не получив от него согласия на признание вины и сотрудничество с ранее осужденным за рейдерский захват Шенгелией Б.А., ДД.ММ.ГГГГ Новожилов ходатайствовал перед судом об избрании ему меры пресечения в виде содержания под стражей. Суд отложил принятие решения для предоставления недостающих документов, в том числе и характеризирующих его личность.

ДД.ММ.ГГГГ Новожилов Д.О. предоставил судье характеристику, полученную якобы с его места жительства и направленную в по факсу. Из характеристики, подписанной каким-то участковым уполномоченным Тосненского ОВД, следовало, что он по месту жительства характеризуюсь отрицательно, имеет замечания от соседей. Он и его защитник возражали против данной характеристики, поясняли суду, что сведения в ней содержащиеся не соответствуют действительности, а подпись участкового милиционера не читается на факсимильном листе. Тем не менее, суд принял указанную характеристику и учел ее при решении вопроса об избрании меры пресечения, арестовав его на период проведения следствия.

На протяжении всего периода нахождения уголовного дела в, от него требовали отказаться от адвоката Жирновой Н.Н., взамен на улучшения его положения. Такими требованиями со стороны следователя нарушались его конституционные права на защиту и на выбор защитника.

В период с апреля по июнь 2009 года при рассмотрении городским судом Гатчины жалобы адвоката Жирновой Н. Н. в порядке статьи 125 УПК РФ на незаконные действия следователя Новожилова при предъявлении ему обвинения ДД.ММ.ГГГГ в суд поступили копии некоторых процессуальных документов из уголовного дела №. Из представленных копий было очевидно, что следователь Новожилов Д.О. собственноручно дописывал тексты протоколов допросов, чтобы скрыть свои профессиональные ошибки.

Постановлением Гатчинского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ действия следователя Новожилова по предъявлении ему обвинения были признаны незаконными в связи с нарушением следователем права на защиту и в связи с не обеспечением его защитником по соглашению, который уже представлял его интересы.

ДД.ММ.ГГГГ кассационным определением Ленинградского областного суда указанное постановление от ДД.ММ.ГГГГ оставлено без изменений.

В связи с его позицией и активной позицией его защитников мера пресечения ему была изменена ДД.ММ.ГГГГ на подписку о невыезде, но еще четыре месяца он оставался в статусе обвиняемого, не мог самостоятельно выехать за пределы, в частности в, чтобы уладить проблемы с работодателем. Его гражданские права были ограничены мерой пресечения и продолжающимся следствием.

Методы, которыми сотрудники ОВД и следователь по ОВД следственного отдела по следственного Управения Следственного Комитета при прокуратуре РФ по Новожиловым Д. О. пытались добиться от него признательных показаний, нарушали не только его конституционные права задержанного и обвиняемого, но и общечеловеческие нравственные нормы.

Необходимость постоянно доказывать свою невиновность причиняла ему глубокие нравственные страдания, поскольку такое положение нарушало конституционный принцип презумпции невиновности со стороны следственных органов и прокуратуры.

Его доводы и аргументы, многочисленные жалобы его адвокатов в различные инстанции на необоснованность данного ареста и недоказанность обвинения не принимались во внимание работниками прокуратуры всех уровней. Это вызвало у него чувство беспомощности, неверия в справедливость правосудия и правоохранительных органов. В связи с этим, он находился в состоянии постоянной депрессии.

Его нахождение в следственном изоляторе практически в тюремных условиях, в переполненных камерах, при отсутствии достаточного доступа свежего воздуха, ограниченности передвижения, невозможности общаться с родственниками - с матерью, сестрой и дядей, проживающими в, для которых он был в последнее время опорой и финансовой поддержкой, постоянно ухудшали его психологическое и физическое состояние. Он чувствовал себя виновным перед ними.

В период пребывания под стражей, выезжая на суды и следственные действия, каждый раз приходилось проходить процедуры обысков, во время которых каждый раз приходилось раздеваться в присутствии сотрудников ФСИН, что было крайне унизительным. Будучи приверженцем традиционного Ислама, он не мог себе этого позволить даже в присутствии мужчин, уже не говоря про женщин, что также имело место быть.

При доставлении в суд, или при проведении следственных действий из следственного изолятора, ему совместно с иными выезжающими приходилось почти сутки проводить в камерах-накопителях размером 2,5 Х 3,15 метров. В таких камерах содержалось от 15 до 20 человек. В течение этих суток их кормили только сушеным хлебом и водой, так как не было возможности выдавать тюремную еду в посудах.

Через полтора месяца после его задержания, в умерла его единственная бабушка, мать его матери. Его родственникам пришлось скрыть от него и его семьи данный факт, чтобы уберечь нас от дополнительных переживаний, так как мы не смогли бы покинуть и поехать на похороны.

Его родственники были вынуждены простаивать длинные очереди в следственных органах, чтобы передать ему продуктовые и вещевые передачи. Вместо того, чтобы получать материальную помощь и моральную поддержку от него, они тратили свои скромные средства и личное время для того, чтобы поддерживать его в следственном изоляторе.

Чтобы оплатить услуги адвокатов, которые могли устоять перед угрозами и самоотверженно защищать его законные интересы вопреки всей его сложности, его родственникам пришлось, унижаясь, просить у представителей Карачаево-Балкарской диаспоры в помощи.

Поскольку уголовное дело носило явно заказной характер, на протяжении предварительного расследования средства массовой информации, в том числе и в Интернете распространяли о нем сведения, называя его «рейдером», порочащие его в глазах его родственников и знакомых. Общественный резонанс значительно усугублялся тем, что в деле постоянно упоминался широко известный ранее осужденный за рейдерский захват.

Постановлением Следователя по ОВД отдела по расследованию преступлений экономической и коррупционной направленности следственного Управления Следственного Комитета при прокуратуре РФ по от ДД.ММ.ГГГГ уголовное преследование в отношении Узденова А.А. прекращено в связи с отсутствием признаков состава преступления, предусмотренного ст. .

Тем же Постановлением за Узденовым А.А. признано право на реабилитацию на основании ст.ст. 134 УПК РФ.

В связи с чем, Узденов А.А. обратился в Карачаевский районный суд Карачаево-Черкесской Республики с исковым заявлением к о взыскании компенсации морального вреда причиненного в результате незаконного обвинения.

В исковом заявлении истец просит суд взыскать с за счет казны Российской Федерации 1000000 рублей за незаконное привлечение к уголовной ответственности.

Управление Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике, представляющее интересы в судах на территории КЧР полагает, что исковые требования к не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

В исковом заявлении истец указывает, что ДД.ММ.ГГГГ городской суд Гатчины избрал в отношении его меру пресечения в виде заключения под стражу при этом он незаконно содержался под стражей в течении шести месяцев с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, а ДД.ММ.ГГГГ ему была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Так же истец указывает, что за время нахождения под стражей состояние его здоровья ухудшилось. Из-за незаконного привлечения его к уголовной ответственности также морально и физически пострадали его близкие родственники, кроме того, он переживал огромные нравственные страдания, ему был причинен огромный моральный вред. Однако сведений о том, что истец обращался с жалобой или с исковым заявлением о защите чести, достоинства и деловой репутации на действия тех должностных лиц, которые, по его мнению, причинили ему моральный вред в материалах дела не отражено.

При доказывании причинения морального вреда в виде физических страданий необходимо представить суду доказательства, что данный конкретный человек испытал настолько сильную физическую боль, что компенсировать ее сможет лишь конкретная сумма денежных средств. Судом должны приниматься в расчет индивидуальные особенности конкретного человека, поэтому задача истца - доказать, что его порог чувствительности не позволяет ему безболезненно пережить те обстоятельства, на которые он ссылается в обоснование своих исковых требований.

В соответствии с п. 2 той же статьи, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требова­ния разумности и справедливости.

Характер физических или нравственных страданий оценивается судом с учетом фактиче­ских обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенно­стей потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает, что Узденов А.А. долгое время, в течение шести месяцев незаконно содержался под стражей. Все происходящее с истцом в указанный период унижало его честь и достоинство, стало известным широкому кругу родственников, друзей и односельчан. Все это отразилось негативным отношением со стороны окружающих на нем (истце), его близких, а также матери истца. Нравственные страдания стали для него причиной дополнительного стресса, ухудшением его общего самочувствия. Истец, глубоко переживая сложившуюся ситуацию, волнуясь за состояние здоровья своей матери, был лишен возможности облегчить ее страдания, а также переживания близких ему людей. Тот факт, что Узденов А.А. перенес физические и нравственные страдания, подтверждается самим фактом задержания, и содержания в изоляторе временного содержания, что является основанием компенсации ему морального вреда независимо от вины причинителя вреда.

Согласно определения Конституционного Суда РФ от 04.12.2003г. № 440-О в соответствии с п.1 ст. Раздел IV. Отдельные виды обязательств > Глава 59. Обязательства вследствие причинения вреда > § 1. Общие положения о возмещении вреда > Статья 1070. Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда" target="_blank">1070 ГК РФ в его конституционно-правовым истолковании вред, причиненный гражданину в результате незаконного задержания в качестве подозреваемого, подлежит возмещению за счет казны в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания предварительного следствия и прокуратуры.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что исковые требования истца о компенсации морального вреда обоснованны и подлежат частичному удовлетворению.

Учитывая конкретные обстоятельства дела, характер причиненных истцу нравственных страданий, принципы разумности и справедливости, степень нравственных страданий истца, суд определяет размер компенсации морального вреда истцу Узденову А.А. в размере 100.000 рублей.

В соответствии с Положением о Министерстве финансов Российской Федерации, утвержденным Постановлением Правительства РФ № 984 от 19.08.1994, а также согласно определению судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 03 декабря 1998 года № 25-В98ПР-25 надлежащим ответчиком по делам о незаконном привлечении к уголовной ответственности и содержания под стражей является Министерство Финансов РФ.

Таким образом, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что с за счет казны Российской Федерации следует взыскать в пользу Узденова А.А. в счет компенсации морального вреда 100.000 руб., в остальной части иска следует отказать.

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Узденова А.А. к о компенсации морального вреда, причиненного вследствие незаконного привлечения к уголовной ответственности и содержания под стражей, удовлетворить частично.

Взыскать с за счет казны Российской Фе­дерации в пользу Узденова А.А. в возмещение морального вреда 100 000 (сто тысяч) рублей.

Взысканную сумму перечислить Узденову А.А., ДД.ММ.ГГГГ, на счет №, открытом в Карачаево-Черкесском отделении №, Северо-Кавказского Банка ОАО «Наименование банка».

Решение может быть обжаловано в Верховный суд КЧР через Карачаевский районный суд в апелляционном порядке в течение тридцати дней со дня его принятия в мотивированной форме.

Отпечатано собственноручно в совещательной комнате.

Председательствующий: Б.М. Таушунаев

Суд:

Карачаевский районный суд (Карачаево-Черкесская Республика)

Истцы:

Узденов А.А.

Ответчики:

Министерство финансов РФ в лице управления Федерального казначейства по КЧР

Судьи дела:

Таушунаев Билял Муссаевич (судья)

Судебная практика по:

Моральный вред и его компенсация, возмещение морального вреда

Судебная практика по применению норм ст. 151, 1100 ГК РФ

По мошенничеству

Судебная практика по применению нормы ст. 159 УК РФ