Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

с участием представителя Верховного Суда Российской Федерации, обратившегося в Конституционный Суд Российской Федерации с ходатайством о разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П, - судьи Верховного Суда Российской Федерации В.А. Давыдова,

руководствуясь частью первой статьи 21, частями первой и второй статьи 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",

рассмотрел в открытом заседании вопрос о разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от

2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях".

Заслушав сообщение судьи-докладчика Ю.М. Данилова, объяснения представителя Верховного Суда Российской Федерации В.А. Давыдова, выступления приглашенных в заседание постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации А.Н. Харитонова, представителя Совета Федерации - доктора юридических наук Е.В. Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова, полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.Ю. Барщевского, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В.П. Лукина, а также представителей: от Генерального прокурора Российской Федерации - Т.А. Васильевой, от Министерства юстиции Российской Федерации - Е.А. Борисенко, от Министерства внутренних дел Российской Федерации - Н.И. Шелепанова, Конституционный Суд Российской Федерации

установил:

1. Пунктом 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" предписано, что с момента вступления в силу данного Постановления Конституционного Суда Российской Федерации и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей или иным составом суда.

В настоящее время суды с участием присяжных заседателей действуют на всей территории Российской Федерации, за исключением Чеченской Республики, где они начнут функционировать с 1 января 2010 года: с этого момента, согласно пункту 5 статьи 8 Федерального закона от 18 декабря 2001 года N 177-ФЗ "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", в Чеченской Республике вводится в действие пункт 2 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации, закрепляющий право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе по обвинению в преступлении, в качестве исключительной меры наказания за которое предусмотрена смертная казнь.

Верховный Суд Российской Федерации просит разъяснить предписание пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П, поскольку полагает, что оно может породить противоречивую правоприменительную практику по вопросу о возможности назначения наказания в виде смертной казни после введения судов с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации.

Неоднозначное понимание этого предписания, считает заявитель, обусловлено тем, что Российской Федерацией в соответствующих правовых формах выражено согласие с международно-правовыми актами, направленными на отмену смертной казни в мирное время: в частности, подписав 16 апреля 1997 года Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация обязана, как того требует статья 18 Венской конвенции о праве международных договоров, воздерживаться от действий, которые лишили бы данный Протокол его объекта и цели, до тех пор, пока не выразит своего намерения не стать его участником; между тем до настоящего времени Российская Федерация не ратифицировала Протокол N 6, но и не выразила своего намерения не стать его участником.

2. Согласно пункту 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являлись нормативные положения, содержащиеся в статье 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, а также в пунктах 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях", послужившие основанием для отказа обвиняемым в преступлениях, за совершение которых федеральным законом установлено наказание в виде смертной казни, в реализации права на рассмотрение их дел судом с участием присяжных заседателей, гарантированного статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации. При этом конституционность установления федеральным законом исключительной меры наказания в виде смертной казни заявителями не оспаривалась и потому предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации не являлась.

2.1. По смыслу статьи 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации вправе давать официальное разъяснение вынесенного им решения только в пределах содержания данного решения, по предмету, относящемуся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, и только в том случае, если поставленные в ходатайстве вопросы требуют какого-либо дополнительного истолкования решения по существу.

Необходимость в разъяснении постановления Конституционного Суда Российской Федерации может возникнуть, в частности, если предписания об особенностях его исполнения, являющиеся в силу статьи 75 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" неотъемлемой частью самого постановления, требуют дополнительного истолкования с учетом содержания правоотношений, в связи с которыми Конституционный Суд Российской Федерации рассматривал дело.

При установлении порядка исполнения своего решения Конституционный Суд Российской Федерации - исходя из того что положения о прямом действии и строгом соблюдении Конституции Российской Федерации, закрепленные ее статьей 15 (части 1 и 2), обращены ко всем органам публичной власти и их должностным лицам - вправе определять режим применения норм, являвшихся предметом его рассмотрения, а также норм, находящихся с ними в неразрывном системном единстве, с тем чтобы исключить их неконституционное истолкование в правоприменительной практике.

Правовая позиция, обосновывающая тот или иной режим применения норм, являвшихся предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, может стать предметом разъяснения соответствующего постановления, в том числе с учетом действия этого постановления во времени, а также исходя из его системной связи с другими решениями Конституционного Суда Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами в правовой системе Российской Федерации.

2.2. Согласно части первой статьи 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" решение Конституционного Суда Российской Федерации может быть официально разъяснено только самим Конституционным Судом Российской Федерации в пленарном заседании или заседании палаты, принявшей это решение. Тем самым предполагается, что решение, принятое в заседании палаты Конституционного Суда Российской Федерации, по общему правилу, разъясняется в заседании той же палаты, хотя, по буквальному смыслу названной нормы, не исключается и возможность рассмотрения вопроса о разъяснении решения, принятого в заседании палаты, в пленарном заседании Конституционного Суда Российской Федерации.

В данном случае Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь частью первой статьи 21 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", предоставляющей ему право рассмотреть в пленарном заседании любой вопрос, входящий в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, полагает целесообразным рассмотреть вопрос о разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления от 2 февраля 1999 года N 3-П в пленарном заседании Конституционного Суда Российской Федерации.

3. Правовая позиция, выраженная в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П, заключается в следующем.

Из статьи 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, во взаимосвязи со статьями 18 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации следует, что в этих случаях право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей выступает особой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты права каждого на жизнь (как основного, неотчуждаемого и принадлежащего каждому от рождения) и в силу ее статьи 19 (части 1 и 2) должно быть обеспечено на равных основаниях и в равной степени всем обвиняемым независимо от места совершения преступления, установленной федеральным законом территориальной и иной подсудности таких дел и прочих подобного рода обстоятельств.

Соответственно, в тех субъектах Российской Федерации, где на момент принятия Постановления суды присяжных уже были созданы, обвиняемые в преступлениях, за совершение которых установлена смертная казнь, при определении меры наказания не должны были ставиться в неравноправное положение по сравнению с обвиняемыми в таких же преступлениях в субъектах Российской Федерации, где суд присяжных не функционирует; в такой ситуации применение исключительной меры наказания исказило бы предназначение и существо права, гарантированного статьей 20 Конституции Российской Федерации и, кроме того, явилось бы существенным нарушением принципа равенства, закрепленного ее статьей 19.

Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что с момента вступления в силу данного Постановления и до введения в действие федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации в любой из возможных форм осуществления судопроизводства каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, каким составом суда рассматривается дело - судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации, разрешая в рамках предмета рассмотрения по данному делу вопрос о возможности назначения наказания в виде смертной казни, исходил прежде всего из необходимости обеспечения гражданам равного права на рассмотрение их дел судом с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации.

Из этого не следует, однако, отрицание необходимости учета других обстоятельств, при наличии которых повсеместное введение в Российской Федерации суда с участием присяжных заседателей не означало бы автоматическое отпадение других условий для неприменения смертной казни, в том числе непосредственно не затронутых в Постановлении тенденций в решении вопроса о смертной казни, связанных с международными обязательствами Российской Федерации в отношении моратория на применение смертной казни. Имея основания полагать, что данный вопрос разрешится в разумные сроки, по крайней мере не превышающие сроки формирования судов с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации, следуя предмету рассмотрения, проявил разумную сдержанность в отражении этого обстоятельства в тексте Постановления.

4. Согласно части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов, включая международные договоры Российской Федерации, которые в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Соответственно, при выработке правовой позиции, выраженной в Постановлении от 2 февраля 1999 года N 3-П, Конституционный Суд Российской Федерации не мог не принимать во внимание, что вытекающее из статьи 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей, предоставляемое обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве исключительной меры наказания установлена (впредь до ее отмены) смертная казнь, должно осуществляться с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, а также положений международных договоров Российской Федерации. Давая официальное разъяснение данного Постановления, Конституционный Суд Российской Федерации также не может не учитывать указанное обстоятельство.

Поскольку Постановление от 2 февраля 1999 года N 3-П действует в течение достаточно большого срока и, кроме того, имеет распространение во времени и по кругу лиц, аналогичное нормативным предписаниям, Конституционный Суд Российской Федерации при разъяснении данного Постановления исходит из его взаимосвязи с другими правовыми актами, в том числе с действующими в сфере международного права прав человека нормами о неприменении смертной казни как вида наказания и международными договорами Российской Федерации, а также из динамики регулирования соответствующих правоотношений и тенденций в мировом сообществе, частью которого осознает себя Российская Федерация (преамбула Конституции Российской Федерации).

4.1. В международном нормотворчестве существует устойчивая тенденция к отмене смертной казни (Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни; Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни; Протокол к Американской конвенции о правах человека об отмене смертной казни) вплоть до полного и безусловного ее запрета, предусмотренного вступившим в силу в 2003 году Протоколом N 13 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Свидетельством этой общемировой тенденции служат также принятые Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 62/149 от 18 декабря 2007 года и 63/168 от 18 декабря 2008 года, призывающие государства - члены ООН ограничивать применение смертной казни и сокращать число преступлений, за совершение которых она может назначаться, а также ввести мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение.

Выраженное Российской Федерацией намерение установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров и принять иные меры по отмене смертной казни было одним из существенных оснований для ее приглашения в Совет Европы.

Именно "опираясь на обязательства и договоренности", включая намерение "подписать в течение одного года и ратифицировать не позднее чем через три года после вступления в Совет Европы Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающийся отмены смертной казни в мирное время, и установить со дня вступления в Совет Европы мораторий на исполнение смертных приговоров", Парламентская Ассамблея Совета Европы рекомендовала Комитету Министров Совета Европы пригласить Россию стать членом Совета Европы (подпункт "ii" пункта 10 заключения Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 25 января 1996 года N 193 по заявке России на вступление в Совет Европы). Это и другие намерения, выраженные Россией, рассматриваются в резолюции Комитета Министров Совета Европы (96) 2, которой Россия приглашалась стать членом Совета Европы, как "принятые обязательства и заверения об их выполнении" и как неотъемлемое условие направления ей приглашения, т.е. имеют существенное политико-правовое значение.

Принятие Российской Федерацией приглашения Комитета Министров Совета Европы было законодательно оформлено федеральными законами от 23 февраля 1996 года N 19-ФЗ "О присоединении Российской Федерации к Уставу Совета Европы" и от 23 февраля 1996 года N 20-ФЗ "О присоединении Российской Федерации к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы и протоколам к нему". Присоединившись к уставным документам Совета Европы, Российская Федерация тем самым подтвердила свои заверения и обязательства, на условиях исполнения которых состоялось ее приглашение в Совет Европы. "Серьезным обязательством" России отмена смертной казни была названа и в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 30 марта 1999 года.

4.2. Согласно Протоколу N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод смертная казнь отменяется; никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен (статья 1); государство может предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны; подобное наказание применяется только в установленных законом случаях и в соответствии с его положениями; государство сообщает Генеральному секретарю Совета Европы соответствующие положения этого законодательства (статья 2); при этом не допускаются отступления от положений Протокола и оговорки на основании статей 15 и 57 Конвенции (статьи 3 и 4); Протокол подлежит ратификации, принятию или одобрению; ратификационные грамоты или документы о принятии или одобрении сдаются на хранение Генеральному секретарю Совета Европы (статья 7).

По состоянию на 1 ноября 2009 года Протокол N 6 подписан и ратифицирован 46 государствами - членами Совета Европы и вступил для них в силу. Российской Федерацией он был подписан 16 апреля 1997 года, и его предстояло ратифицировать (учитывая выраженное Россией при принятии ее 28 февраля 1996 года в Совет Европы обязательство присоединиться к данному Протоколу не позднее чем через три года с момента вступления в Совет Европы) до 28 февраля 1999 года.

Проект федерального закона о ратификации Протокола N 6 был внесен Президентом Российской Федерации в Государственную Думу 6 августа 1999 года (одновременно с проектом федерального закона, предусматривающим внесение изменений и дополнений в уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации). "Ратификация указанного Протокола, - отмечается в сопроводительном письме, - подтвердит приверженность Российской Федерации принципам гуманизма, демократии и права, а также будет способствовать осуществлению установленных Конституцией Российской Федерации положений, касающихся защиты главного естественного права человека - права на жизнь" (письмо Президента Российской Федерации от 6 августа 1999 года N Пр-1025). Распоряжением Президента Российской Федерации от 28 августа 2001 года N 462-рп были назначены его официальные представители при рассмотрении палатами Федерального Собрания вопроса о ратификации Протокола N 6. Государственная Дума, в свою очередь, в феврале 2002 года приняла обращение к Президенту Российской Федерации о преждевременности его ратификации. Тем не менее соответствующий законопроект отклонен ею не был и, следовательно, находится на рассмотрении.

4.3. Тот факт, что Протокол N 6 до сих пор не ратифицирован, в контексте сложившихся правовых реалий не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования права на жизнь.

В соответствии со статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если: а) оно подписало договор или обменялось документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения до тех пор, пока оно не выразит ясно своего намерения не стать участником этого договора; или b) оно выразило согласие на обязательность для него договора, - до вступления договора в силу и при условии, что такое вступление в силу не будет чрезмерно задерживаться.

Таким образом, Российская Федерация связана требованием статьи 18 Венской конвенции о праве международных договоров не предпринимать действий, которые лишили бы подписанный ею Протокол N 6 его объекта и цели, до тех пор, пока она официально не выразит свое намерение не быть его участником. Поскольку основным обязательством по Протоколу N 6 является полная отмена смертной казни, включая изъятие из законодательства данного вида наказания за все преступления, за исключением "действий, совершенных во время войны или при неизбежной угрозе войны", и отказ от его применения за тем же исключением, в России с 16 апреля 1997 года смертная казнь применяться не может, т.е. наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться.

5. Выполнение обязательства не лишать Протокол N 6 - как подписанный, но не ратифицированный международный договор - его объекта и цели возлагается на государство в целом. Если органы, представляющие какую-либо из ветвей государственной власти, допускают отклонение от этого обязательства, его соблюдение может быть обеспечено другими ветвями власти - исходя из принципа разделения властей и принципа согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти, гарантируемого Президентом Российской Федерации (статья 10; статья 80, часть 2, Конституции Российской Федерации), с тем чтобы выполнение государством в целом своих обязательств оставалось в рамках статьи 18 Венской конвенции о праве международных договоров.

Уже после того как Россия была принята в Совет Европы и подписала Протокол N 6, российские суды в отдельных случаях выносили смертные приговоры. При этом постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года N 8 и от 10 октября 2003 года N 5 ориентировали суды на применение вступивших в силу международных договоров, однако не затрагивали правовую ситуацию, возникающую после подписания международного договора с условием его последующей ратификации. Что касается смертной казни, то в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N 1 прямо указано, что "смертная казнь как исключительная мера наказания может применяться за совершение особо тяжкого преступления, посягающего на жизнь" (пункт 20).

Вынесение судами смертных приговоров (а тем более приведение их в исполнение) могло бы составить нарушение Россией ее обязательств по статье 18 Венской конвенции о праве международных договоров в отношении Протокола N 6, однако, поскольку всякий раз имела место замена смертной казни в порядке помилования, осуществляемого Президентом Российской Федерации на основании статьи 89 (пункт "в") Конституции Российской Федерации, другим наказанием, не связанным с лишением жизни, решения судебной власти корректировались без вторжения в ее прерогативы, что позволило государству избежать нарушения своих международно-правовых обязательств. Этому способствовал и такой общеобязательный внутригосударственный правовой акт, как Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П, которое - хотя и было принято в связи с судебными процедурами назначения в качестве меры наказания смертной казни - по своей направленности не только соответствовало юридическим обязательствам, принятым на себя Российской Федерацией согласно статье 18 Венской конвенции о праве международных договоров в отношении Протокола N 6, но и усиливало их.

В дальнейшем Конституционный Суд Российской Федерации также рассматривал обращения, поступавшие от лиц, которым уже после подписания Россией Протокола N 6 вынесенное судом наказание в виде смертной казни заменялось в порядке помилования пожизненным заключением и которые ссылались не только на Конституцию Российской Федерации, но и на Протокол N 6. По этим обращениям Конституционным Судом Российской Федерации начиная с 2006 года был вынесен ряд определений, в которых указывалось, что в связи с подписанием Российской Федерацией Протокола N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни и принятием Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 2 февраля 1999 года N 3-П в настоящее время на территории Российской Федерации наказание в виде смертной казни назначаться не может и, следовательно, сложившаяся правовая ситуация не противоречит ни смыслу конституционных норм, ни смыслу международно-правовых обязательств Российской Федерации.

Правовая позиция, рассматривающая Протокол N 6 наряду с Постановлением от 2 февраля 1999 года N 3-П в качестве оснований недопустимости применения наказания в виде смертной казни, предусмотренного уголовным законодательством, содержится в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2006 года N 434-О, от 15 мая 2007 года N 380-О-О, от 16 октября 2007 года N 682-О-О, 684-О-О, 686-О-О - 689-О-О, 692-О-О и 712-О-О, от 18 декабря 2007 года N 935-О-О и N 943-О-О, от 24 января 2008 года N 54-О-О. Указанные решения Конституционного Суда Российской Федерации - учитывая неоднозначное понимание в судебной практике юридической силы подписанного, но не ратифицированного Протокола N 6 - предотвращали возможность назначения судами смертной казни.

6. В связи с вступлением Российской Федерации в Совет Европы и подписанием Протокола N 6 предполагалось, что введенный на этой основе в правовой системе Российской Федерации временный мораторий на применение смертной казни - после ратификации Протокола N 6 (т.е. не позднее 28 февраля 1999 года) - трансформируется в постоянно действующую норму, согласно которой никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен. Одновременно с ратификацией Протокола N 6 соответствующие изменения, связанные с отменой этой санкции, должны были быть внесены в уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство, о чем свидетельствует законопроект, направленный в Государственную Думу Президентом Российской Федерации.

Поскольку Протокол N 6 до сих пор не ратифицирован, он как таковой не может рассматриваться в качестве нормативного правового акта, непосредственно отменяющего в Российской Федерации смертную казнь в смысле статьи 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации. При этом в федеральном законодательстве сохраняются положения, предусматривающие данный вид наказания и, соответственно, процедуры его назначения и исполнения.

Вместе с тем, как следует из правовых позиций, выраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П во взаимосвязи с другими его решениями, смертная казнь как исключительная мера наказания, установленная Уголовным кодексом Российской Федерации, по смыслу статьи 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, допустима лишь в качестве временной меры ("впредь до ее отмены") в течение определенного переходного периода. В настоящее время соответствующие положения Уголовного кодекса Российской Федерации не могут применяться, поскольку сложившееся в Российской Федерации правовое регулирование права на жизнь, основанное на положениях статьи 20 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 4) и 17 и включающее также решения Конституционного Суда Российской Федерации, устанавливает запрет на назначение смертной казни и исполнение ранее вынесенных приговоров: в отношении запрета на вынесение смертных приговоров Российская Федерация связана конституционно-правовыми по своей природе обязательствами, вытекающими как из международно-правовых договоров, так и из внутригосударственных правовых актов, принятых Федеральным Собранием - парламентом Российской Федерации, Президентом Российской Федерации, Конституционным Судом Российской Федерации.

Это означает, что в Российской Федерации действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, который, по смыслу составляющих его правовых актов, первоначально предполагался в качестве краткосрочного. Вместе с тем данное правовое регулирование сохраняет свое действие более 10 лет (с момента принятия Россией на себя обязательств при вступлении в Совет Европы (28 февраля 1996 года) и подписания Протокола N 6 (16 апреля 1997 года), а также установления Конституционным Судом Российской Федерации (Постановление от 2 февраля 1999 года N 3-П) прямого запрета - в отсутствие надлежащих процессуальных гарантий - на назначение смертной казни) и легитимировано сложившейся правоприменительной практикой, в том числе последующими решениями Конституционного Суда Российской Федерации и решениями судов общей юрисдикции.

7. Таким образом, в Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее правовых актов смертная казнь как наказание уже длительное время не назначается и не исполняется. В результате столь продолжительного по времени действия моратория на применение смертной казни, элементом правовой основы которого является Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П во взаимосвязи с другими его решениями, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер ("впредь до ее отмены") и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Этим не затрагиваются прерогативы Федерального Собрания в отношении ратификации Протокола N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, частью четвертой статьи 71, частями первой и второй статьи 72, частью первой статьи 79 и статьей 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Положения пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П в системе действующего правового регулирования, на основе которого в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер ("впредь до ее отмены") и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, означают, что исполнение данного Постановления в части, касающейся введения суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей.

2. Настоящее Определение, как содержащее официальное разъяснение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П, с момента провозглашения становится неотъемлемой частью разъясняемого решения и подлежит применению в нормативном единстве с ним.

3. Настоящее Определение окончательно и обжалованию не подлежит.

Конституционный Суд Российской Федерации

Навигация:

Большинство определений Конституционного Суда носит процедурный характер, т.е. они выносятся по процессуальным вопросам. Однако практика Конституционного Суда пошла по пути придания некоторым определениям, по сути, характера итоговых решений, потому что в них разрешаются материально-правовые вопросы по делу. Конституционный Суд РФ в результате рассмотрения конституционной жалобы приходит к выводу, что для разрешения поставленного заявителем в жалобе вопроса не требуется вынесения предусмотренного ст. 71 Закона о Конституционном Суде итогового решения в виде постановления. Такие определения, выносимые в упрощенном порядке без судебного разбирательства, содержат отказ в принятии обращения к рассмотрению, но в отличие от обычных "отказных" определений фактически по существу разрешают поставленный в жалобе вопрос. Поэтому этот вид определений Конституционного Суда именуется определениями с "позитивным (положительным) содержанием". С 2007 г. они нумеруются с присвоением порядковому номеру буквенного обозначения "О-П", в то время как обычные "отказные" определения обозначаются буквами "О-О". Количество определений "с положительным содержанием" постоянно возрастает, увеличивая "пропускную способность" Конституционного Суда в рассмотрении жалоб граждан.
В качестве примера можно привести Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П "По жалобе администрации муниципального образования "Балтийский городской округ" Калининградской области и окружного Совета депутатов того же муниципального образования на неконституционность Закона Калининградской области "Об организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа", которым с 1 января 2008 г. упразднялось муниципальное образование "Балтийский городской округ" и на его территории создавались новые муниципальные образования - "Город Балтийск" со статусом городского округа и "Поселок Приморск", который включался в состав муниципального образования "Зеленоградский район", а также устанавливалась численность представительных органов местного самоуправления, срок их полномочий и определялась дата новых выборов в представительные органы вновь образованных муниципальных образований.
Конституционный Суд отказал в принятии этой жалобы, указав, что для разрешения поставленного заявителями вопроса не требуется вынесения предусмотренного ст. 71 Закона итогового решения в виде постановления. И самое главное, что указал Конституционный Суд, "положительное" для заявителей: Закон Калининградской области, без учета мнения населения упразднявший муниципальное образование с созданием на его территории двух новых муниципальных образований, признан не соответствующим Конституции РФ, утрачивающим силу и не подлежащим применению судами, другими органами и должностными лицами, аналогично положениям других законов, ранее признанным Конституционным Судом неконституционными. И более того - Конституционный Суд предписал органам государственной власти Калининградской области "исходя из требований Конституции и с учетом правовых позиций Конституционного Суда, выраженных в настоящем Определении и других сохраняющих свою силу решениях, а также требований Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" - принять меры к устранению пробела в правовом регулировании организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа" <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П "По жалобе администрации муниципального образования "Балтийский городской округ" Калининградской области и окружного Совета депутатов того же муниципального образования на нарушение конституционных прав и свобод Законом Калининградской области "Об организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа" и ч. 4 ст. 27 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", а также по жалобе граждан Н.А. Горшениной, Н.И. Кабановой и др. на нарушение их конституционных прав названным Законом Калининградской области".

В основе проекта определения с "положительным содержанием" - заключение судьи (в зависимости от сложности вопроса - нескольких судей), представляемое Конституционному Суду для обсуждения на пленарном заседании по результатам предварительного изучения обращения (ст. 41 Закона о Конституционном Суде).
Необходимость принятия "отказных" определений с "положительным содержанием" возникает в случаях, когда оспаривается не то же самое нормативное положение, по которому вынесено решение Конституционного Суда РФ (в таких случаях принимается обычное отказное определение), а аналогичное ему, т.е. такое, которое регулирует сходные отношения в соответствующей сфере общественной жизни (например, о нарушении тех же самых конституционных прав и свобод граждан, но иным законом). Тем самым Конституционный Суд подчеркивает, что он остается верен своей правовой позиции, следует юридической логике, какой придерживался при рассмотрении близкого по содержанию вопроса <1>.

<1> См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 239.

В позитивном ключе (толкуя суть и порядок реализации права) Конституционный Суд устанавливает конституционно-правовой смысл обжалуемых положений с приведением в обосновывающей аргументации ранее выработанных и сохраняющих свою силу правовых позиций.
В мотивировочной части определения с "положительным содержанием" дублируются ранее выраженные Конституционным Судом правовые позиции. Суд указывает, что конституционные вопросы, поставленные в жалобе, были разрешены в ранее принятом постановлении, сохраняющем свою силу.
Отвечая конкретному заявителю, Суд обязывает государство и общество учитывать данное в определении конституционно-правовое истолкование обжалуемой нормы, исключая любое иное в правоприменительной практике, что, в свою очередь, обусловливает согласно данному толкованию применение иных норм, содержащих аналогичные положения <1>.

<1> См.: Сухинина И.В. Регулирование конституционного судопроизводства определениями Конституционного Суда РФ // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 19.

Примером может служить Определение Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. N 576-О-П по жалобам граждан, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы за совершенные преступления, оспаривавших конституционность ст. 77.1 УИК РФ, регламентирующей привлечение осужденных к лишению свободы к участию в следственных действиях или судебном разбирательстве, ст. 125 УПК РФ, предусматривающей судебный порядок рассмотрения жалоб на действия и решения прокурора и органов предварительного расследования, и ст. 376 УПК РФ об участии осужденного в судебном заседании суда кассационной инстанции. Конституционный Суд, основываясь на ранее высказанных им позициях, указал, что необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на эффективную судебную защиту. Во всяком случае лицо, подвергаемое уголовному преследованию, - вне зависимости от его уголовно-процессуального статуса (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый или осужденный), - если оно изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишено возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями других участников судебного заседания и дополнительными материалами, давать объяснения по рассматриваемым судом вопросам (Постановления от 10 декабря 1998 г. N 27-П, от 15 января 1999 г. N 1-П, от 14 февраля 2000 г. N 2-П и от 11 мая 2005 г. N 5-П; Определения от 10 декабря 2002 г. N 315-О, от 25 марта 2004 г. N 99-О, от 11 июля 2006 г. N 351-О, от 16 ноября 2006 г. N 538-О и др.). И далее Суд со ссылкой на Постановление от 8 декабря 2003 г. N 18-П подтвердил, что "в любом случае суд не может быть лишен полномочия признать необходимым личное участие осужденного в судебном заседании, чтобы непосредственно заслушать его показания и обеспечить тем самым соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу, вытекающих из статей 46 - 52, 118, 120 и 123 Конституции и корреспондирующих им статей 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод" <1>.
<1> Определение Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. N 576-О-П "По жалобам граждан Великанова Вадима Владимировича, Виноградова Александра Сергеевича и др. на нарушение их конституционных прав ст. 771 УИК РФ и ст. ст. 125 и 376 УПК РФ".
В определении Суд может указать на необходимость такого понимания законоположения, которое признается конституционным, и подкрепить свой вывод ссылками на Конституцию РФ, ранее сформулированные им правовые позиции, международные договоры Российской Федерации, позиции Европейского суда по правам человека.
Так, в Конституционный Суд с жалобой обратился гражданин Р.В. Алексеев, собственник жилого дома, уничтоженного в результате пожара, который был поставлен местной администраций на учет в общем порядке как гражданин, нуждающийся в улучшении жилищных условий. Заявитель, полагая, что жилое помещение должно быть ему предоставлено вне очереди, оспорил конституционность п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ о том, что жилые помещения предоставляются вне очереди гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат. Конституционный Суд указал, что из Жилищного кодекса РФ "не следует, что обязательным условием внеочередного предоставления жилья гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания, является нахождение гражданина на учете в момент возникновения обстоятельств, обусловивших непригодность жилого помещения для проживания. Закрепление такого условия применительно к ситуациям непредвиденной утраты пригодного для проживания жилого помещения противоречило бы принципам равенства и справедливости как конституционным критериям правомерного регулирования прав и свобод человека и гражданина, поскольку означало бы предъявление гражданам, относящимся к данной категории нуждающихся в жилье (к которой относится и заявитель), объективно невыполнимых требований для целей реализации их права на жилище и тем самым ставило бы их в положение объекта государственно-властной деятельности.
Таким образом, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования пункт 1 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса не исключает возможность предоставления жилых помещений малоимущим гражданам, лишившимся жилища в результате пожара, по договорам социального найма во внеочередном порядке, если на момент утраты жилища они не состояли на учете в качестве нуждающихся в жилом помещении" <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 г. N 376-О-П по жалобе гражданина Алексеева Романа Владимировича на нарушение его конституционных прав п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ // СЗ РФ. 2009. N 26. Ст. 3264.

Немало "отказных" определений с "положительным содержанием" Конституционный Суд вынес, признав закон соответствующим Конституции, но именно в таком истолковании, которое приводится Судом в конкретном определении.
Например, в деле гражданки Э.А. Шуровой, оспаривавшей конституционность положения Закона Республики Бурятия "Об установлении размера, условий и порядка возмещения расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки по оплате коммунальных услуг специалистам, проживающим, работающим в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Республики Бурятия", Конституционный Суд указал, что данные положения не противоречат Конституции РФ, в силу того что "по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают лишение права на бесплатное жилое помещение с отоплением и освещением переехавших на постоянное жительство на территорию Республики Бурятия из других субъектов Российской Федерации пенсионеров из числа бывших сельских педагогических работников, которые по прежнему месту жительства в сельской местности и рабочих поселках (поселках городского типа) пользовались таким правом" <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 480-О-П "По жалобе гражданки Шуровой Элеоноры Александровны на нарушение ее конституционных прав Законом
Республики Бурятия "Об установлении размера, условий и порядка возмещения расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки по оплате коммунальных услуг специалистам, проживающим, работающим в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Республики Бурятия".

Аналогично Суд поступил и в деле А.А. Твердохлебова, который оспаривал конституционность положений Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации". В Определении от 17 июня 2008 г. N 433-О-П говорится, что положения данного Закона соответствуют Конституции РФ, так как "по своему конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом Российской Федерации на основе правовых позиций, ранее выраженных им в сохраняющих силу решениях, - не допускают в системе действующего правового регулирования возможность исключения из специального трудового стажа работников летно-испытательного состава, дающего право на пенсионное обеспечение за выслугу лет, времени работы в должностях летного состава гражданской авиации". Кроме того, Суд прямо указал: "Выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Определении конституционно-правовой смысл указанных законоположений является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике" - и обязал правоприменительные органы (управление N 3 Главного управления Пенсионного фонда РФ N 9 по г. Москве и Московской области и суды) пересмотреть дело А.А. Твердохлебова "в установленном порядке с учетом настоящего Определения, если для этого нет других препятствий" <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. N 433-О-П "По жалобе гражданина Твердохлебова Андрея Александровича на нарушение его конституционных прав положениями п. 3 ст. 31 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" // ВКС РФ. 2008. N 6.
Встречаются определения с "положительным содержанием", в которых Конституционный Суд признает закон не соответствующим Конституции.

В частности, Определением от 4 марта 2004 г. N 138-О Суд признал не подлежащим применению судами, другими органами и должностными лицами как противоречащий Конституции ряд положений подзаконных актов, принятых до вступления в силу Конституции РФ, в отсутствие Федерального закона об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности. Эти положения содержали правило о том, что непрерывный трудовой стаж, учитываемый при назначении пособий по временной нетрудоспособности, не сохраняется при повторном увольнении по собственному желанию без уважительных причин, если со дня, предшествующего увольнению по такому же основанию, не прошло 12 месяцев <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 4 марта 2004 г. N 138-О "По жалобе гражданина Каленова Андрея Федоровича на нарушение его конституционных прав положением подп. "и" п. 7 Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию и абз. 2 п. 16 Постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 13 декабря 1979 г. N 1117 "О дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текучести кадров в народном хозяйстве".

Таким образом, по полученному благоприятному эффекту, т.е. по отношению к результату, на который рассчитывали заявители, "отказные" определения с "положительным содержанием" нельзя рассматривать как отказные, так как они обеспечивают защиту прав заявителей, удовлетворяют их интересы. В результате их принятия дефектная правонарушающая норма изменяется или подлежит применению именно в таком духе, который будет соответствовать Конституции, либо восполняется ее недостаточность, исключающая неконституционное истолкование в правоприменительной практике.

Определения как вид решений Конституционного Суда Российской Федерации

В. А. Витушкин

Традиционно решения Конституционного Суда Российской Федерации отождествляются с его итоговыми решениями - постановлениями, в которых содержатся суждения Конституционного Суда по существу поставленных в обращениях вопросов. Однако в решениях Конституционного Суда сосредоточиваются и последствия различных его процессуальных действий при осуществлении конституционного правосудия. Одни из них направлены на выяснение наличия у заинтересованных лиц права на обращение в Конституционный Суд за судебной защитой или условий осуществления этого права, другие - на обеспечение необходимых предпосылок для правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела, третьи - на устранение недостатков ранее вынесенных решений и т. д. И каждое такое действие Конституционного Суда находит свое объективное выражение в таком его решении, как определение. В них в целом опосредуются все процедуры конституционного правосудия.

Любое определение в ряду других актов Конституционного Суда, последовательно приводящих к итоговому решению, имеет собственное значение. От того, насколько правильно разрешаются Судом отдельные вопросы процесса, зависит законность и обоснованность вынесенного решения.

На практике определениями разрешаются не только процессуальные, но и материально-правовые

Витушкин Вячеслав Александрович -

ученый секретарь ИЗиСП, кандидат юридических наук.

вопросы, что опровергает сложившееся мнение об определениях как вспомогательных, сугубо процессуальных решениях Конституционного Суда. И хотя это сближает такого рода определения с итоговыми решениями, процедура вынесения определений, особенности их юридической силы не позволяют ставить их на одну ступень с последними. Тем не менее Конституционный Суд нередко прибегает к данному инструментарию, что зачастую неоднозначно воспринимается как самими судьями, так и учеными и практиками, занимающимися вопросами конституционного правосудия, и препятствует полноценной реализации таких определений.

Все сказанное обусловливает научный интерес к сущности определений Конституционного Суда - вопросу об основных, главных признаках, характеризующих этот правовой институт и определяющих его место среди других актов Конституционного Суда. Этот вопрос" имеет большое значение не толь-; ко для правильного понимания деятельности Конституционного Суда, но и адекватного практического воплощения этих актов, а также для общего повышения культуры ■ судебного разбирательства.

Определения Конституционного Суда наряду с постановлениями и заключениями Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федера-ции»1 (далее - Закон о Конституционном Суде) обозначены в качестве одного из видов судебных решений. Однако если в отношении

1 См.: СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

других видов решении указываются их отличительные своИства: они также именуются итоговыми решениями по существу любого из вопросов, перечисленных в п. 1-5 ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном Суде, то в отношении определении лишь установлено, что это все иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного су-допроизводства2.

Таким образом, с точки зрения законодателя, определения Конституционного Суда - это решения, принимаемые по вопросам, возникающим в процессе производства по делу и не разрешающие его по существу.

Эта особенность и нашла отражение в немногочисленных дефинициях определении Конституционного Суда.

Так, Н. В. Витрук и П. Е. Кондратов определениями называют решения Конституционного Суда, принимаемые по возникающим в ходе конституционного судопроизводства вопросам, касающимся не самого существа дела, а условии,

2 Верно отмечено, что выделение специфического вида решений по вопросам организации деятельности Конституционного Суда обусловлено скорее необходимостью отграничения (терминологического и сущностного) этих актов от решений, принимаемых в ходе конституционного судопроизводства, в первую очередь от итоговых решений (см.: Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. М., 1996. С. 221). Тем более что закрепленные в Законе о Конституционном Суде (в гл. VIII «Решения Конституционного Суда Российской Федерации») правила к данной категории решений не относятся. Поэтому в методологических целях в данном исследовании под решениями Конституционного Суда будут пониматься только решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, то есть производства по рассмотрению и разрешению поступающих в Конституционный Суд обращений по подведомственным ему вопросам.

предпосылок и порядка его рас-смотрения3. В. А. Кряжков отмечает, что определения как судебные решения носят промежуточный характер, касаются процессуальных вопросов (например, принятия или отказа в принятии к рассмотрению обращении в Конституционныи Суд, приобщения документов к материалам дела и т. п.)4. С. Э. Несмеянова лишь указывает, что определения принимаются по процедурным воп-росам5.

Под определением Конституционного Суда понимают также основную форму его решении, принимаемых в ходе конституционного судопроизводства по вопросам организации деятельности Суда6.

Приведенные дефиниции подобны тем, что используются исследователями проблем гражданского процесса. Отметим, что сходство основании вынесения определении Конституционным Судом и общими судами первои инстанции обнаруживает и некоторое сходство сущности данных актов этих судебных органов.

Так, М. Г. Авдюков называет определениями судебные постановления, содержащие ответ суда на все другие вопросы (кроме основного вопроса дела), возникающие в ходе процесса7. Н. Б. ЗеИдер указывает,5 что судебные определения, постановляемые по отдельным частным

3 См.: Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. С. 223; Витрук Н. В. " Конституционное правосудие в России (1991- 2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 106.

4 См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации: Учебное пособие. М., 1998. С. 229.

5 См.: Конституционный судебный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. М. С. Сали-ков. М., 2003. С. 140.

6 См.: Процессуальное право: Энциклопедический словарь. М., 2003. С. 299-300.

7 См.: Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1959. С. 5.

вопросам дела, не дают ответа по существу дела, рассматриваемого судом. Эти определения разрешают различные отдельные вопросы, вставшие перед судом при рассмотрении дела8. Аналогичные формулировки приводят С. Н. Абрамов, М. А. Гурвич, Д. М. Чечот, К. С. Юдель-сон9.

Тем не менее указанные выше определения не содержат явного перечисления тех свойств, элементов исследуемого понятия, которые отличают его от сходных либо соотносящихся с ним правовых явлений - итоговых решений Конституционного Суда, - то есть не указывают на все существенные признаки изучаемого предмета. А всякое научное понятие должно быть мысленным аналогом объективно существующей действительности, призванным адекватно отражать сущность данных правовых явлений10.

Во-первых, авторы формулируют понятие только тех определений, которые выносятся Судом при рассмотрении обращений, основаниями для которых послужили, согласно ч. 2 ст. 36 Закона о Конституционном Суде, обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в

8 См.: Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 64.

9 См.: Абрамов С. Н. Гражданский процесс. М., 1948. С. 285; Гурвич М. А. Советское гражданское процессуальное право. М., 1964. С. 307; Чечот Д. М. Постановление суда первой инстанции по гражданским делам. М., 1958. С. 6; Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 270.

10 См.: Васильев Р. Ф. Акты управления

(значение, проблема исследования, понятие). М., 1987. С. 88; Горский Д. П. Определение (логико-методологические проблемы). М.,

позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции РФ, или выдвижение Государственной Думой обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления.

Но определения выносятся и по вопросам, возникающим в ходе исполнения ранее вынесенных решений, - о разъяснении судебных решений, об исправлении неточностей.

Во-вторых, роль судебного определения обозначается только как юридический факт для процессуальных отношений, возникающих в связи с данным делом. Но некоторые виды определений, как уже отмечалось, по существу представляют собой итоговые решения и направлены на разрешение материально-правовых вопросов по делу. Имеются в виду определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению - так называемые отказные определения с «позитивным» содержанием11.

11 В свою очередь, итоговыми решениями могут разрешаться и некоторые характерные только для определений вопросы. По аналогии с гражданским судопроизводством в случае, если Конституционный Суд при- ; ходит к выводу, что одна часть заявленных в обращении требований подлежит разрешению по существу, а в отношении другой части дело подлежит прекращению производством, Суд выносит только итоговое решение (см., например: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 1997 г. № 19-П «По делу о проверке конституционности; ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области» // СЗ РФ. 1997. № 51. Ст. 5877; постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 ноября 1998 г. № 26-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона от 21 июня 1995 г. «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Феде-

Поэтому, прежде чем сделать вывод о сущности определения Конституционного Суда, необходимо выявить то общее, что характеризует его как решение Конституционного Суда, и то особенное, что отличает его от других решений Суда.

Н. В. Витрук и П. Е. Кондратов понимают под решением Конституционного Суда облеченный в установленную законом форму правовой акт, которым Конституционный Суд в пределах своей компетенции выражает свою волю посредством констатации юридически значимых фактов и изложения государственно-властных велений12. В. А. Кряж-ков определяет решение Конституционного Суда как правовой акт, принятый Судом в пределах своей компетенции и в установленном Законом процессуальном порядке, содержанием которого является констатация определенных юридических фактов и изложение госу-

рации» // СЗ РФ. 1998. № 48. Ст. 5969; постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июля 2002 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами граждан, жалобой региональной общественной организации «Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков» и жалобой ОАО «Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств» // СЗ РФ. 2002. № 31. Ст. 3161).

12 См.: Витрук Н. В. Указ. соч. С. 104; Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. С. 221; Процессуальное право: Энциклопедический словарь. С. 483.

дарственно-властных велений, имеющих обязательное значение для участников конституционных пра-воотношений13. С. Э. Несмеянова определяет решения Конституционного Суда как юридически оформленные выводы Суда по материальным, процессуальным или организационным вопросам, рассматриваемым в процессе его деятельности, с соблюдением особых процедур, установленных законом. При этом автор подчеркивает, что сущность решений, принимаемых Конституционным Судом, состоит в том, что они прежде всего являются правовыми актами органа государственной власти14.

Указанные определения формулируются с помощью основного приема - через ближайший род - правовой акт.

Бесспорно, решение Конституционного Суда - это прежде всего акт федерального органа государственной власти. В решении Конституционного Суда получает свое выражение правосудие как одна из форм проявления государственной власти. Природа конституционного правосудия и то, что характеризует особенности этой сферы деятельности государства, являются исходными положениями, определяющими сущность решений Конститу- " ционного Суда.

Авторы приведенных дефиниций верно указывают, что решения Конституционного Суда - это способ выражения воли - юридически значимое действие, государственно-властное волеизъявление Суда (например, признание нормативного акта или отдельных его положений не соответствующими Конституции).

Справедливо замечено, что в определении понятия одного явления с помощью более широкого

13 См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Указ. соч. С. 228.

14 См.: Конституционный судебный процесс: Учебник для вузов. С. 141.

(родового) понятия кроется опасность нечеткого отражения видовых свойств definiendum15. Возвращаясь к приведенным выше определениям понятия решений Конституционного Суда как актам Суда, обратим внимание на то, что понятие правового акта уже само по себе означает действие, волеизъявление, а потому любой акт Конституционного Суда излагает властное веление, в том числе и констатируя юридические факты. На это обстоятельство можно было бы не указывать, если бы кроме решений не существовало иных юридически значимых действий Конституционного Суда, например, законодательных инициатив, решений по вопросам организации его деятельности.

Решения, будучи одной из разновидностей актов Конституционного Суда, представляют собой достаточно самостоятельную группу его актов. На это указывает и сам законодатель. Так, ст. 29 (ч. 3) Закона о Конституционном Суде устанавливает, что решения и другие акты Конституционного Суда выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий16.

15 См.: Васильев Р. Ф. Указ. соч. С. 113.

16 Однако в литературе можно встретить и отождествление понятий «решения Конституционного Суда» и «акты Конституционного Суда». Так, Ф. С. Саматов актами Конституционного Суда Российской Федерации считает государственно-властные волеизъявления этого органа конституционного правосудия, устанавливающие соответствие нормативных положений Конституции, вносящие изменения в систему действующих правовых норм, применяющие и разъясняющие их, совершаемые в установленном Конституцией и федеральным конституционным законом порядке на основе и во исполнение Конституции РФ в процессе осуществления функций конституционного контроля и действующие, как правило, в форме документов, содержащих соответ-

Среди прочих актов собственно решения Конституционного Суда (как постановления, заключения, так и определения), на наш взгляд, выделяют следующие признаки:

1) принимаются только в ходе осуществления конституционного судопроизводства (разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных актов; разрешение споров о компетенции между органами государственной власти; толкование Конституции Российской Федерации; дача заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в совершении тяжкого преступления; дача заключения о соблюдении требований Конституции Российской Федерации в случае назначения референдума Российской Федерации; разъяснение ранее вынесенного Судом решения; исправление неточностей в решении; предварительное рассмотрение обращений; подготовка дел к слушанию);

2) выносятся в особом процессуальном порядке, установленном Законом о Конституционном Суде.

В целом, для того чтобы стать правовым актом, любое волеизъявление должно быть совершено в; установленной для конкретного акта форме. Именно в форме акта состоит неразрывная связь акта-действия и акта-результата. «Будучи уже совершенным (состоявшимся), волеизъявление, а точнее говоря, его результаты живут, действуют в виде установленных правовых

ствующие предписания (см.: Саматов Ф. С. Юридическая природа актов Конституци- ; онного Суда: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 65-66). Данное определение, по нашему мнению, фактически включает в себя только постановления Конституционного Суда (которые не как правило, а всегда действуют в форме документов). Однако автор более подробно указал, на что направлена воля Суда, результаты волеизъявления.

велений, обращений и т. п. ... В одних случаях указанные результаты заключаются в форму акта-документа, который служит средством их закрепления, в других - существуют в виде устных велений, установлений и т. п.»17.

Форма актов, издаваемых Конституционным Судом в процессе осуществления конституционного правосудия, достаточно жестко регламентирована. Законом о Конституционном Суде устанавливаются вид (название) и требования к содержанию исключительно решений. В частности, решения Конституционного Суда, в отличие от других актов, принимаются открытым голосованием путем поименного опроса судей и излагаются в словесно-документальной форме;

3) вступают в силу с момента провозглашения;

5) обладают среди иных актов особой юридической силой.

Таким образом, решение Конституционного Суда является актом, исходящим от органа конституционного правосудия, вынесенным в соответствующем процессуальном порядке, установленном Законом о Конституционном Суде.

«Под именем юридического акта понимается всякое действие, которое обнаруживает чью-либо волю вызвать правовое последствие... Проявившаяся в юридическом акте воля направлена на правовые последствия; она рассчитана на юридический эффект (Rechtswicklung). Юридического акта не составят действия, влекущие за собой юридические последствия независимо от воли действующего или против его воли»18.

17 Васильев Р. Ф. О понятии правового акта // Вестник МГУ. Сер. 11, «Право». 1998. № 5. С. 24-25.

18 Елистратов А. И. Основные начала

административного права. Изд. 2-е. М., 1917. С. 133.

Говоря о юридическом эффекте правовых актов, имеют в виду воздействие на систему сложившихся отношений. То есть субъект, издающий акт, так или иначе добивается достижения нужного ему результата через установление, изменение или отмену норм либо через регулирование конкретных отношений.

Помимо разрешения дел по существу Конституционным Судом совершается и ряд чисто процессуальных действий - по вопросам подготовки дел к рассмотрению, вопросам их рассмотрения, а также исполнения вступивших в силу решений. Все процессуальные действия Суда могут повлечь юридические последствия только после соответствующего оформления в процессуальном акте. Решения Суда по таким вопросам выступают необходимым условием возникновения, изменения и прекращения процессуальных правоотношений. Процессуальные акты отражают содержание процессуальной деятельности, ее постадийное развитие, служат выражением развития не только процессуальной деятельности, но и соответствующих отношений19.

Во всех стадиях процесса Суд определяет поведение субъектов процессуального правоотношения и" тем самым создает предпосылки для должного развития процесса и правильного разрешения дела. Процесс будет правильно развиваться и закончится вынесением правосудного решения только в том случае, ■ если суд будет правильно применять правовые нормы и все субъекты процессуального правоотношения будут строго и точно выполнять свои процессуальные права и обязанности. От своевременности и правильности решения, например, о назначении дел к слушанию, удовлетворении или отказе в ходатай-

19 См.: Галаган И. А., Глебов В. П. Процессуальные нормы и отношения в советском праве. Воронеж, 1985. С. 61.

стве стороны зависит, в конечном итоге, признание самого судебного разбирательства справедливым. Гарантией от существенных процессуальных нарушений является вынесение законных и обоснованных судебных определений по всем вопросам, связанным с возникновением, изменением и прекращением конституционно-судебных процессуальных правоотношений.

Решениями, которыми создаются, изменяются и прекращаются процессуальные правоотношения, прежде всего являются определения Конституционного Суда.

Так, одного факта направления обращения недостаточно для возбуждения дела. Необходимо принятие обращения и вынесение соответствующего определения Суда. Точно так же и для прекращения процессуальных отношений недостаточно, например, отказа заявителя от своих требований. Отказ должен быть принят Судом с вынесением определения о прекращении производства по делу.

Итоговое решение также решает вопросы процесса. Оно заканчивает производство и прекращает всякие правоотношения Суда с участниками процесса и третьими лицами в силу того, что оно дает ответ по существу обращения. Однако в отличие от итогового решения, которым прекращаются процессуальные правоотношения, всякий раз в конце, в итоге рассмотрения дела, судебными определениями могут быть прекращены процессуальные отношения между Судом и участвующими в деле лицами в любой стадии судебного разбирательства до вынесения решения по существу.

Действительно, итоговое решение всегда является решением, заканчивающим рассмотрение дела по существу. Определениями же в подавляющем большинстве случаев лишь разрешаются отдельные вставшие перед Судом вопросы в

целях лучшего рассмотрения дела, правильного исполнения решения или в связи с необходимостью принятия специальных мер против нарушителей порядка в зале заседаний, то есть вопросы, не касающиеся существа дела. Наименее ясно это положение просматривается в определениях, вынесенных по основаниям, препятствующим началу или завершению рассмотрения обращения, - определениях об отказе в принятии обращения к рассмотрению и о прекращении производства по делу. Рассматриваемыми определениями Суд так же, как и итоговыми решениями, истолковывает положения Конституции и оспариваемых актов. В таких определениях содержатся правовые позиции Суда, что характерно для итоговых решений.

Юридические последствия вынесения большей части определений состоят в том, что в результате возникают, прекращаются и изменяются права и обязанности органов и лиц, участвующих в деле. В то время как правовые позиции характеризуют решения как акты, значение которых простирается далеко за пределы тех узких интересов, которые имеются у сторон в конкретном деле.

Г. А. Гаджиев считает, что в дан-1 ных определениях должны содержаться процессуальные правовые позиции, означающие толкование не норм Конституции, а норм Закона о Конституционном Суде о неподведомственности и допустимости рассматриваемых обраще-ний20.

При вынесении определений Суд, прежде всего ориентирован на применение норм Закона о Конститу-

20 См.: Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 110-111.

ционном Суде. Однако даже решение процессуальных вопросов может потребовать установления содержания как конституционных положений, так и положений других актов. В частности, по любой категории дел Конституционный Суд должен установить:

действительно ли имеется основание к рассмотрению обращения, то есть существует ли неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции Российской Федерации, или выдвижение Государственной Думой обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

действительно ли разрешаемый законом, иным нормативным актом, договором между органами государственной власти или не вступившим в силу международным договором Российской Федерации, конституционность которых предлагается проверить, вопрос получил разрешение в Конституции Российской Федерации или по своему характеру и значению относится к числу конституционных.

Результат такого толкования может быть отражен в определении только в случае отрицательного решения поставленных вопросов.

Толкование Конституции РФ и иных актов необходимо и при решении вопросов:

о передаче дела палатой Суда на рассмотрение в пленарное заседание в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости

принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда;

об обращении с предложением о приостановлении действия оспариваемого акта, процесса вступления в силу оспариваемого международного договора Российской Федерации.

Толкование в определении исключительно Закона о Конституционном Суде возможно в случае несоответствия обращения по формальным основаниям.

Практика показывает, что Суд, разъясняя смысл Закона о Конституционном Суде, «конструирует» в определениях правила, которые фактически начинают функционировать как нормы права, изданные законодателем. Так, он выработал целый ряд «дополнительных» требований допустимости к обращениям в Конституционный Суд, в том числе к запросам о толковании Конституции, которые в явном виде не содержатся в Законе. Некоторые из них, по нашему мнению, скорее можно отнести к результату не столько истолкования Закона, сколько усмотрения правоприменителя.

Например, в Определении от 11 июня 1999 г. № 104-0 «Об отказе в | принятии к рассмотрению запроса ^ Законодательного Собрания Твер- % ской области о толковании положе- Ш ний статьи 12 Конституции Россий- в ской Федерации» Конституционный ё Суд установил, что запрос не мо- £ жет быть признан допустимым, по- к скольку в Федеральном Собрании на определенной стадии законода-£ тельного процесса находится законопроект, нормы которого, по существу, содержат ответ на поставленный заявителем вопрос, и в данной ситуации рассмотрение дела по существу явилось бы предварительным конституционным контро-лем21. Суд не принял во внимание,

21 См.: ВКС РФ. 1999. № 5.

что законопроект очень длительное время может оставаться в данной стадии, в частности, «застряв» в согласительной комиссии и тем самым заблокировав конституционный механизм нормативного толкования отдельных положений Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд, тем не менее, считает для себя возможным не только формулировать разного рода правовые позиции в своих определениях, но и ссылаться на данные, по сути правоприменительные, решения при рассмотрении дел по существу.

Итоговое решение представляет собой тот процессуальный акт, на вынесение которого, в конечном счете, направлено все производство по делу, все процессуальные действия Суда, сторон и других участников процесса. Таким образом, итоговое решение является актом, венчающим все производство по делу в Суде, и, следовательно, единственным таким актом во всем этом производстве. Что касается определений Суда, то по каждому делу их может быть вынесено несколько.

Такое своеобразие определений Конституционного Суда объясняется их сущностью, правовой природой, а именно тем, что они играют не решающую, а подчиненную, служебную роль, роль актов, обеспечивающих вынесение законного и обоснованного решения, что вытекает из природы самой распорядительной деятельности Суда, отличающейся от его решающей деятельности. «Распорядительные действия суда, так же характеризуясь их властным характером, как и решающая судебная деятельность, отличаются от решающей деятельности тем, что подчинены ей, подчинены основной задаче правосудия по защите законных интересов от всяких посягательств. Если решающая деятельность суда направлена на разрешение спора, то распорядительная деятельность во

всем подготавливает возможность

правильного решения дела»22.

Не все определения Конституционного Суда в этой связи можно называть актами правосудия. Отправление правосудия является особым видом осуществления государственной власти. Из статей 18, 118 (ч. 1 и 2), 125, 126 и 127 Конституции РФ следует, что осуществление правосудия связано прежде всего с разрешением соответствующих дел.

В актах, разрешающих дело по существу, Суд осуществляет правосудие в собственном смысле слова, что и является целью конституционного судопроизводства. Судебные акты, которые, хотя и принимаются в конституционном судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу, не охватываются понятием «осуществление правосудия». В таких актах решаются, главным образом, процессуально-правовые вопросы, возникающие в течение процесса - от принятия обращения и до исполнения судебного решения, в том числе при окончании дела (прекращение производства по делу). Поэтому к актам правосудия можно отнести только определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения действует постановление Конституционного Суда, и некоторые определения о прекращении производства по делу.

В свете вышесказанного решением Конституционного Суда Российской Федерации является государственно-властное волеизъявление Суда по разъяснению смысла положений Конституции Российской Федерации, действующего законодательства, установлению юридически значимых фактов, с которыми закон связывает измене-

22 Юдельсон К. С. Основные задачи и формы деятельности суда первой инстанции в советском гражданском процессе // Ученые записки Свердловского юридического института. М., 1955. Т. 3. С. 121-122.

ние системы существующих правовых норм или правоотношений, либо по регулированию конкретных процессуальных правоотношений, связанных с рассмотрением Судом обращения, или вопросов исполнения ранее вынесенных им решений, выраженное в ходе осуществления конституционного судопроизводства в заседании Суда и зафиксированное в документальной форме.

Определение Конституционного Суда, в таком случае, представля-

ет собой решение Конституционного Суда по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращения или исполнения ранее принятых решений, или акт Конституционного Суда, принятый в ходе осуществления конституционного судопроизводства по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращения или исполнения ранее принятого решения и зафиксированный в документальной форме.

Вопрос 427. Виды и юридическая сила решений Конституционного Суда РФ. Разъяснение решения Конституционного Суда РФ. Определения Конституционного Суда РФ с "позитивным" содержанием.

Итоговые решения КС по существу вопросов:

1) о разрешении дела о соответствии Конституции РФ:

а) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ;

б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ;

в) договоров между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, договоров между органами государственной власти субъектов РФ;

г) не вступивших в силу международных договоров РФ;

2) о разрешении споров о компетенции:

а) между федеральными органами государственной власти;

б) между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ;

в) между высшими государственными органами субъектов РФ;

3) по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле;

3.1) по запросам судов проверяет конституционность закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном деле;

4) по вопросам толкования Конституции РФ – именуются постановлениями. Постановления выносятся именем Российской Федерации.

Итоговое решение КС по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления именуется заключением.

Все иные решения КС, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями.

В заседаниях КС принимаются также решения по вопросам организации его деятельности.

Решение КС может быть официально разъяснено исключительно самим же КС. В целях разъяснения решения в КС с ходатайством, оформленным в письменном виде и в соответствии с общими требованиями обращения в КС, могут обратиться органы и лица, имеющие право на обращение в КС, либо другие органы и лица, которым оно направлено.

С ходатайством о разъяснении любого постановления или определения, принятого в связи с запросами о соответствии Конституции нормативных актов, договоров между органами государственной власти и не вступивших в силу международных договоров РФ, а также о толковании Конституции может обратиться Президент, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство и законодательные органы субъектов РФ, поскольку все они уполномочены на обращение в КС по таким делам (ст. 125 Конституции РФ).

Срок обращения с ходатайством о разъяснении решения КС законом никак не ограничен. В ходатайстве о разъяснении решения КС следует указать трудности понимания или применения выраженной в нем правовой позиции.

Вопрос о разъяснении решения КС рассматривается в заседании КС в таком же порядке, в каком это решение было принято. В случае если вопрос о разъяснении решения КС подлежит рассмотрению в заседании с проведением слушания, в это заседание приглашаются ходатайствующие о разъяснении решения орган или лицо, а также органы и лица, выступавшие в качестве сторон по рассмотренному делу.

О разъяснении решения КС выносится определение, излагаемое в виде отдельного документа и подлежащее опубликованию в тех изданиях, где было опубликовано само решение.

Определения КС с «позитивным» содержанием направлены на разрешение материально-правовых вопросов по делу. Главным образом имеются в виду определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению, так называемые отказные определения с «позитивным» содержанием.

В литературе такие определения также именуются определениями с позитивным (положительным) содержанием, поскольку КС, отказывая заявителю в принятии его обращения к рассмотрению, тем не менее, не проводя судебного разбирательства, дублируя в мотивировочной части решения ранее выраженные правовые позиции, фактически по существу разрешает поставленный в обращении вопрос.

Тем не менее практика вынесения КС определений об отказе в принятии обращения к рассмотрению является одним из показателей неисполнения судебных решений. Определения КС выступают своего рода вспомогательным инструментом, позволяющим Суду устранять «издержки» становления в Российской Федерации конституционного правосудия и беспрекословного утверждения режима конституционной законности. В отдельных определениях Суда (в большей мере в его постановлениях) в целях недопущения длительного существования пробела в правовом регулировании, возникшего в результате выбытия из правовой системы неконституционного нормативного акта и бездействия законодателя, Суд сам восполняет пробел, что не должно быть правилом.

Очевидно, что вынесение многочисленных определений КС с позитивным содержанием, их применение требуют четких представлений о месте и роли данных правовых средств в механизме правового регулирования.

Вопрос 425. Общие процедурные правила рассмотрения дел в Конституционном Суде РФ. Передача дела палатой Конституционного Суда РФ на рассмотрение в пленарном заседании. Общие процедурные правила рассмотрения дел в Конституционном Суде РФ.Созыв заседаний (ст. 45 ФКЗ о

Вопрос 426. Участники процесса в Конституционном Суде РФ, их права и обязанности. Порядок исследования вопросов в судебных заседаниях Конституционного Суда РФ. Участники процесса(ст. 52 ФКЗ):Участниками процесса в Конституционном Суде Российской Федерации считаются

Статья 6. Обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации Решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти,

Глава VIII. РЕШЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Статья 71. Виды решений Часть первая утратила силу. - Федеральный конституционный закон от 03.11.2010 № 7-ФКЗ.Итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации по существу любого из вопросов,

47. Задачи Конституционного Суда РФ Конституционный Суд РФ – это орган судебной власти, предназначенный для правовой охраны Конституции России. По своему значению Конституционный Суд РФ относится к высшим органам судебной власти. Но, в отличие от Верховного Суда РФ и

48. Состав Конституционного Суда РФ Конституционный Суд РФ по вопросам своего ведения обладает правом законодательной инициативы.Для того чтобы Конституционный Суд РФ не превратился в орудие «политических игр», в законе четко определено, что он решает только вопросы

49. Полномочия председателя Конституционного Суда РФ Организация работы в Конституционном Суде РФ возлагается на Председателя Конституционного Суда РФ, его заместителя и судью-секретаря.Председатель Конституционного Суда РФ руководит подготовкой пленарных заседаний

50. Решения Конституционного Суда РФ По итогам рассмотрения дел Конституционный Суд РФ принимает постановления, заключения и определения. Все решения принимаются в закрытом совещании.Постановление - это решение Конституционного Суда РФ, принятое по существу вопросов о

54. Прекращение полномочий члена Конституционного Суда РФ Прекращение полномочий члена Конституционного Суда РФ осуществляется решением Конституционного Суда в случаях неучастия судьи в заседаниях Конституционного Суда или уклонения от голосования свыше двух раз без

2.4. Значение постановлений Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ для применения норм жилищного права При решении жилищно-правовых вопросов все большую роль играют постановления Конституционного Суда РФ, принятые по жалобам и запросам о проверке

5.1. Порядок формирования и организация Конституционного Суда РФ Статус Конституционного Суда РФ определяется в ст. 125 Конституции РФ, основным же актом в этом вопросе является Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской

5.2. Компетенция Конституционного Суда РФ

5.3. Решения Конституционного Суда РФ Видами решений Конституционного Суда РФ являются постановление, заключение и определение. Постановление - основной вид итогового решения Конституционного Суда. Именно постановления принимаются при осуществлении большинства

22. Участие адвоката в заседании Конституционного суда РФ и в судопроизводстве по разъяснению принятого решения Конституционный процесс не менее напряжен и внутренне наполнен конфликтами, чем любой другой. Поэтому адвокат должен готовиться тщательно к процессу, так как

РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ И ВЕРХОВНОГО СУДА РФ В РЕГУЛИРОВАНИИ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ Конституционный Суд РФ разрешает дела о проверке конституционности нормативных правовых актов различного уровня, дает обязательные для исполнения толкования Конституции

75. Решения Конституционного Суда Российской Федерации Решение, принятое как в пленарном заседании, так и в заседании палаты Конституционного Суда, является решением Конституционного Суда РФ.Итоговое решение Конституционного Суда по существу таких вопросов, как: о

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Т.Г. Морщаковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.И. Тиунова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалобы ОАО "Большевик" требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации ОАО "Большевик" оспаривает конституционность положений статей 15 и ГК Российской Федерации, касающихся возмещения убытков, в том числе причиненных государственными органами и органами местного самоуправления, и статьи 1069 ГК Российской Федерации об ответственности за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления и их должностными лицами.

Как следует из представленных материалов, решением Арбитражного суда города Москвы от 9 октября 2000 года ОАО "Большевик" было отказано в иске к Министерству Российской Федерации по налогам и сборам и инспекции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам N 14 о взыскании за счет казны Российской Федерации ущерба, в сумму которого истцом были включены расходы на представительство его интересов в суде. Мотивируя отказ в удовлетворении иска в этой части, суд указал, что данные расходы являются не убытками, возмещаемыми по правилам, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации, а судебными издержками, которые возмещаются в особом порядке, установленном процессуальным законодательством, однако ни Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, ни Налоговый кодекс Российской Федерации возмещение расходов по ведению дел представителями в судах и оказанию юридических услуг прямо не предусматривают.

ОАО "Большевик" полагает, что ссылка на отсутствие в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации и Налоговом кодексе Российской Федерации норм о порядке возмещения расходов на оплату юридической помощи не может служить основанием для неприменения норм Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении убытков; в результате данного арбитражным судом толкования оспариваемых норм Гражданского кодекса Российской Федерации заявитель не имеет возможности возместить реальный ущерб, связанный с понесенными им расходами, а потому, по его мнению, оспариваемые нормы в той мере, в которой они, с учетом смысла, придаваемого им правоприменительной практикой, ограничивают право на взыскание реального ущерба, понесенного в целях восстановления нарушенного права, противоречат (часть 1), 18, 19, (часть 1), 48, 52, и (часть 3) Конституции Российской Федерации.

К таким способам защиты гражданских прав относится возмещение убытков ГК Российской Федерации). В пункте 1 статьи 15 ГК Российской Федерации предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере, а в статье 16 - обязанность возмещения Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием убытков, причиненных гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления.

Таким образом, гражданским законодательством установлены дополнительные гарантии для защиты прав граждан и юридических лиц от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти, направленные на реализацию положений статей 52 и Конституции Российской Федерации, согласно которым каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, в том числе злоупотреблением властью.

В статье 1069 ГК Российской Федерации предусмотрено, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования. Удовлетворяя требование о возмещении вреда в соответствии со статьей 1082 ГК Российской Федерации, суд в зависимости от обстоятельств дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре или возместить причиненные убытки. Понятие убытков раскрывается в пункте 2 статьи 15 ГК Российской Федерации: под убытками понимаются расходы, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления его нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб) и неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Законодатель не установил каких-либо ограничений по возмещению имущественных затрат на представительство в суде интересов лица, чье право нарушено. Иное противоречило бы обязанности государства по обеспечению конституционных прав и свобод.

Прямое закрепление в статье 91 ГПК РСФСР положения о присуждении судом стороне, в пользу которой состоялось решение, расходов по оплате помощи представителя с другой стороны, не означает, что из-за отсутствия аналогичной нормы в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации такие же расходы не могут быть взысканы при защите сторонами своих прав в порядке арбитражного судопроизводства. Иное противоречило бы закрепленному в статье 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации принципу равенства каждого перед законом и судом.

Регулируя основания, условия и порядок возмещения убытков, в том числе путем обеспечения возмещения расходов, понесенных на восстановление нарушенного права, оспариваемые статьи реализуют, кроме того, закрепленный в Конституции Российской Федерации принцип охраны права частной собственности законом часть 1) и обеспечивают конституционные гарантии права на получение квалифицированной юридической помощи часть 1).

Рассматриваемые статьи Гражданского кодекса Российской Федерации, направленные именно на реализацию права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти, не могут, таким образом, применяться в противоречие с их конституционным смыслом.

3. Конституционный принцип правового государства, возлагающий на Российскую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность часть 1; статьи 2, 17, и часть 1 Конституции Российской Федерации), предполагает установление такого правопорядка, который должен гарантировать каждому государственную защиту его прав и свобод (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июля 2001 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 13 Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" и статьи 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" и от 13 декабря 2001 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 16 Закона города Москвы "Об основах платного землепользования в городе Москве"). Правосудие как важнейший элемент данного правопорядка по самой своей сути является таковым, если обеспечивает справедливое разрешение дела и эффективное восстановление в правах (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года по делу о проверке конституционности положений статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР и от 24 января 2002 года по делу о проверке конституционности положений статей 170 и 235 КЗоТ Российской Федерации и статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности"). Кроме того, в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению норм (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 года по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 1070 ГК Российской Федерации), что также выступает в качестве необходимого атрибута правосудия.

Исключение расходов на представительство в суде и на оказание юридических услуг из состава убытков, подлежащих возмещению в порядке