Состязательность и равноправие сторон как правовые принципы при рассмотрении дел в порядке судебного нормоконтроля также обладают спецификой. В силу этой специфики, особый интерес представляет проблема процессуального положения прокурора, который в административном судопроизводстве обращается в суд в общих, т.е. публичных интересах, преследуя цель исключения из правовой системы России незаконных нормативных актов.

В качестве одного из общих принципов можно рассматривать правила о предмете рассматриваемого дела. Поскольку предметом в делах рассматриваемой категории являются юридические нормы, обладающие признаками нормативности, общеобязательности, возникает проблема: может ли заявитель в рамках конкретного дела обжаловать норму во всем богатстве ее юридического содержания либо только в той ее части, которая была применена в его конкретном деле. В связи с этим необходимо учитывать, что в рамках конституционного судопроизводства существуют две формы судебного контроля, в зависимости от субъекта обращения. Первая - это абстрактный нормоконтроль, вторая - конкретный нормоконтроль.

Абстрактный нормоконтроль заключается в том, что по запросу Президента РФ, любой палаты Федерального Собрания, одной пятой состава любой из этих палат, Правительства РФ, Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда, органа законодательной и исполнительной власти субъекта РФ Конституционный Суд обязан проверить, вне связи с каким-либо делом, конституционность федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ. Проверке на соответствие Конституции РФ подлежат, кроме того, Конституции республик, уставы других субъектов РФ, их законы и иные нормативные акты, изданные по предметам ведения РФ и совместного ведения РФ и ее субъектов, а также договоры между органами государственной власти РФ и ее субъектов и договоры между органами государственной власти субъектов РФ. Единственным видом нормативных правовых актов, которые Конституционный Суд проверяет в порядке предварительного контроля на соответствие Конституции РФ, являются не вступившие в силу международные договоры России.

Конкретный нормоконтроль состоит в проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, по жалобе на нарушение конституционных прав и свобод граждан или по запросу суда. Статья 96 Закона о Конституционном Суде устанавливает, что правом на обращение с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, и объединение граждан, а также иные органы и лица, указанные в федеральном законе. Под объединением граждан в данном случае Закон подразумевает те, чьи коллективные права или связанные с членством (участием) в них права отдельных лиц нарушаются применяемым законом. Конституционный Суд широко толкует понятие «объединение граждан» с точки зрения возможности обращения с конституционной жалобой. Обязательным условием принятия жалобы гражданина к рассмотрению, которое очень часто не учитывают заявители, является то, что оспариваемый закон должен быть применен или подлежит применению в касающемся непосредственно заявителя конкретном деле, рассмотрение которого в связи с правовым спором завершено или начато в суде или ином органе, применяющем закон.

При организации судебного нормоконтроля в рамках административного судопроизводства предпочтение, с нашей точки зрения, следует отдавать конкретному нормоконтролю. В связи с этим возникает проблема практического свойства: возможно ли соединение в одном производстве дел по обращениям частных лиц и по обращениям прокурора, предъявляющего иск в общих интересах в тех случаях, когда обращения в суд касаются одного и того же предмета, т.е. одного закона или одной юридической формы. Дело в том, что предмет дела при этом по объему юридического содержания не совпадает, ибо если прокурор инициирует абстрактный нормоконтроль, в рамках которого обжалуется юридическая норма либо закон в полном объеме, то при обращении частных лиц в суд инициируется конкретный нормоконтроль, когда обжалуется только та часть нормы, которая реально была применена в деле заявителя.

К сожалению, новое гражданское процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство РФ не предусматривают этих очевидных особенностей административных дел о судебном контроле норм.

Мы считаем, что обязательной предпосылкой возникновения в суде дела о проверке законности юридических норм для частных лиц является нарушение их прав и законных интересов. А поскольку указанное нарушение может быть (и чаще всего является) результатом применения только части нормы, то предметом дела в таком случае должна быть норма в той части, в какой она была применена.

Решая вопрос о законности юридической нормы, суд должен обладать большей активностью в собирании доказательств, нежели в рамках гражданского процесса, когда суд связан состязанием сторон, протекающим на его глазах, и когда он сам не ищет доказательств. Это обстоятельство еще раз доказывает, что «помещение» процедуры судебного контроля норм в лоно гражданского и арбитражного процесса, построенного совершенно на других принципах, является лишь временной и не очень удачной заменой полноценному административному судопроизводству. Пока же Верховный Суд ориентирует суды на то, что дела о признании правовых актов, носящих нормативный характер, противоречащими закону должны рассматриваться как возникающие из административно-правовых отношений, по общим правилам ГПК с теми изъятиями и дополнениями, которые установлены законами РФ (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. № 5).

Очень интересным является такой общий принцип судебного нормоконтроля, как принцип допустимости обратной силы решений суда, констатирующего незаконность нормы, но только для тех лиц, которые выступали инициаторами рассмотрения дела. Данный принцип продиктован уважением к общеправовому принципу юридической безопасности или правовой стабильности и означает, что решение суда о признании нормы незаконной имеет для всех правовые последствия лишь в будущем и не сказывается на тех правоотношениях, которые возникли до вынесения решения суда с момента принятия нормативного акта. В связи с этим можно рассматривать как ошибочное Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения судами дел о признании правовых актов противоречащими закону по заявлениям прокуроров» (Постановление Пленума от 27 апреля 1993 г. № 5) , в пункте 9 которого разъяснялось, что в случае удовлетворения заявления судам не следует обязывать орган отменять признанный недействительным правовой акт, поскольку признание такого акта недействительным по мотивам противоречия закону означает, что он не порождает правовых последствий со дня издания, о чем целесообразно указать в резолютивной части решения.

В качестве общего принципа судебного нормоконтроля можно рассматривать возможность обжалования нормативных актов, подзаконных актов, а также законов, отмененных или утративших силу к началу или в период рассмотрения дела, начатого судом, если действием это акта были нарушены права и свободы граждан. Такая возможность пока предусмотрена только Законом о Конституционном Суде РФ (ст. 43).

И, наконец, общим для всех процедур судебного нормоконтроля является положение (принцип), в соответствии с которым решение суда о признании нормативного правового акта недействующим не может быть преодолено повторным принятием такого же акта.

Введение 3

Глава 1- Понятие и классификация судебного конституционного

контроля 4 11

1 Л- Понятие и сущность судебного конституционного

контроля 11

1.2. Основания и значение классификации судебного конституционного
контроля 31

Глава 2, Полномочия органов судебного конституционного контроля в области
абстрактного и конкретного нормоконтроля (мировая практика) 46

Глава 3. Предмет, форма, процедура и юридические последствия

нормоконтроля Конституционного Суда Российской Федерации 67

3-І. Предмет абстрактного и конкретного конституционного

нормоконтроля 67

3-2-Форма абстрактного и конкретного конституционного

нормоконтроля 87

Процедура абстрактного и конкретного конституционного нормоконтроля 120

Юридические последствия решений по делам, рассматриваемым в порядке абстрактного и конкретного конституционного нормоконтроля 131

Глава 4. Правовые основы соотношения нормоконтроля
Конституционного Суда Российской Федерации с нормоконтролем иных
федеральных судов, конституционных (уставных) судов субъектов
Российской Федерации 152

Заключение 186

Библиографический список,.»*,.,. + 190

Введение к работе

Актуальность исследования. Создание в начале 90-х годов 20-го века в Российской Федерации специализированного судебного органа конституционного контроля - Конституционного Суда Российской Федерации, официального интерпретатора и «стража» Конституции Российской Федерации, предполагает формирование новых взглядов на проблему конституционного контроля в целом. Выработка и практическое воплощение этих взглядов являются достаточно сложным делом. Обусловленное развитием современного общества и государства расширение субъектов правотворчества и структурное обновление системы права порождают проблему иерархичности правовых актов. Одновременно возникает вопрос о формировании единой внутренне непротиворечивой системы права, преодолении случаев несоответствия Конституции РФ законов и подзаконных актов различного уровня. На этом фоне особое внимание заслуживает вопрос о государственных органах, имеющих право осуществлять контроль за соответствием Конституции РФ иных правовых актов. Прежде всего, речь идет о Конституционном Суде РФ, который обладает правом признавать неконституционные правовые акты несоответствующими Конституции РФ и, следовательно, не подлежащими применению, что упорядочивает всю правовую систему Российской Федерации.

Актуальность анализа указанных проблем приобретает практический
интерес в силу роли Конституционного Суда РФ в системе высших
государственных органов- Осуществление Конституционным Судом РФ
функции конституционного нормоконтроля позволяет создать действенный
механизм конституционно-судебной защиты основных прав. Познание
сущности конституционного нормоконтроля, осуществляемого

Конституционным Судом РФ, тем более важно, что в науке конституционного права до сих пор нет единого мнения относительно полного перечня тех правовых актов, которые могут быть предметами нормоконтроля. Кроме того, сама форма конституционного нормоконтроля нуждается в постоянном изучении, поскольку не является неизменной, а уточняется и конкретизируется законодателем и интерпретационной деятельностью самого Конституционного Суда РФ, В то же время в последние годы прослеживается тенденция к росту нормоконтрольной деятельности судов общей юрисдикции, арбитражных

судов, конституционных (уставных) судов. В этих условиях необходимо выявление критериев, позволяющих отграничить нормоконтроль данных судебных органов от нормоконтроля, осуществляемого Конституционным Судом РФ. Соответственно возрастает потребность в углубленном исследовании деятельности Конституционного Суда РФ по проверке на соответствие Конституции РФ иных нормативно-правовых актов.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является комплексный анализ нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ, соотношение ее с аналогичной деятельностью иных судебных органов. Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:

Определение понятия и сущности судебного конституционного
контроля, его места в системе государственной власти;

Классификация конституционного контроля по различным основаниям
на основе анализа теоретических изысканий и нормативно-правовых актов;

* - исследование и обобщение нормоконтрольной деятельности
зарубежных органов конституционной юрисдикции, в том числе в целях
формулирования отдельных рекомендаций, позволяющих усовершенствовать
конституционный нормоконтроль Конституционного Суда РФ;

Определение, анализ и сопоставление предмета, формы, процедуры и
юридических последствий абстрактного и конкретного нормоконтроля,
осуществляемого Конституционным Судом РФ;

Обобщение практики Конституционного Суда РФ, посвященной

* предмету, форме, процедуре и юридическим последствиям осуществляемой им
нормоконтрольной деятельности;

Установление и анализ критериев разграничения нормоконтрольной
деятельности Конституционного Суда РФ и иных федеральных судов, а также

* конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации,

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в сфере нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ, иных федеральных судов, конституционных (уставных) судов субъектов

* Российской Федерации, а также органов конституционного контроля
зарубежных стран.

Предметом исследования являются посвященные конституционному нормоконтролю судебных органов теоретические конструкции и концепции

отечественных и зарубежных ученых, нормативно-правовой массив^ правоприменительная практика. Особое значение придается исследованию нормативно-правового регулирования предмета, формы» процедуры и юридических последствий абстрактного и конкретного нормоконтроля осуществляемого Конституционным Судом РФ.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Понятие конституционного контроля следует рассматривать в узком и
широком смысле. В узком смысле конституционный контроль (нормоконтроль)
представляет собой проверку компетентным государственным органом
соответствия нормативного правового акта конституции государства. В
широком смысле конституционный контроль есть деятельность по проверке,
выявлению, констатации, оценке и устранению несоответствия конституции не
только различных правовых актов, но и отдельных процедур и действий,

2, В зависимости от формы, в которой конституционный нормоконтроль
осуществляется, следует разграничивать абстрактный и конкретный
конституционный нормоконтроль, имеющие различия в предмете, форме,
процедуре и юридических последствиях,

3- Деятельность судебных органов конституционного контроля (в том
* числе и Конституционного Суда РФ) связана, главным образом, с

осуществлением конкретного конституционного нормоконтроля, иногда даже в ущерб абстрактному нормоконтролю. Как следствие, существует нуждающаяся в разрешении проблема соблюдения определенного баланса в реализации полномочий в порядке абстрактного и конкретного конституционного нормоконтроля.

4. Исследование законодательно закрепленных элементов предмета
конституционного нормоконтроля, а также практики его осуществления
Конституционным Судом РФ позволяет утверждать о необходимости
законодательного уточнения предмета конституционного нормоконтроля.

5. Конституционный Суд РФ самостоятельно конкретизирует и уточняет
форму, в которой осуществляется конституционный нормоконтроль, В
частности, Конституционным Судом РФ конкретизированы основания
допустимости и подведомственности обращений.

6. Роль судейского усмотрения («полномочие, которое закон дает судье,
чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна» 1) в
деятельности Конституционного Суда РФ чрезвычайно велика. Однако
произвольное его использование опасно, а потому судейское усмотрение
должно отвечать ряду требований: усмотрение возможно лишь при наличии
неопределенности правовой нормы и неоднозначной практике ее применения;
обеспечения конституционности и законности судейского усмотрения;
мотивированность и разумность судейского усмотрения.

7. Решения Конституционного Суда РФ сочетают в себе качества
правоприменительных и нормоустанавливающих актов. При этом итоговые
решения, принятые Конституционным Судом РФ в порядке нормоконтроля,
являются источниками права, которым в иерархии правовых актов отведено
место ниже Конституции РФ, но выше любых иных внутригосударственных
актов, включая федератьные конституционные законы.

8, Одной из основных проблем осуществления конституционного
нормоконтроля является неэффективность исполнения решений
Конституционного Суда РФ правоприменителями. Во многом это связано с
правовой природой самих решений, процесс исполнения которых не имеет
специального исполнительного производства. В этих условиях необходимо
принятие ряда мер, направленных на повышение эффективности исполнения
решений Конституционного Суда РФ, в частности, путем развития института
юридической ответственности за неисполнение, ненадлежащее исполнение и
воспрепятствование исполнению решений Конституционного Суда РФ.

9. Конституционный Суд РФ не является единственным органом,
имеющим право осуществлять судебный нормоконтроль. Подобное
полномочие принадлежит также общим и арбитражным судам, органам
конституционной (уставной) юрисдикции субъектов РФ. Однако масштаб
правовой оценки и правовые последствия нормоконтроля, осуществляемого
Конституционным Судом РФ и другими судебными органами, как правило,
различаются. В то же время в отношении ряда предметов нормоконтроля со
стороны Конституционного Суда РФ и иных судебных органов существует
проблема разграничения компетенции данных органов. В связи с этим

Барак А. Судейское усмотрение / Пер, с англ, М., 1999. С. 10.

формулируется ряд предложений по совершенствованию законодательства в сфере нормоконтрольной деятельности судебных органов.

Степень научной разработанности темы. Проблема необходимости соблюдения Конституции и создания действенного механизма контроля за соответствием ей иных правовых актов является предметом исследования не только правоведения, но и многих иных общественных наук. Отдельные правовые аспекты указанной проблематики были исследованы еще дореволюционным отечественным учеными (И.Н- Гурвич, В.Н, Дурденевский, М.М. Ковалевский, С.А. Котляревский, Н.И. Лазаревский, С.А. Муромцев, СМ. Степи як-Кравчинский, JLA. Шалланд, Г.Ф. Шершеневич и др.).

щ Примечательно, что большинство из них высказывались в пользу права судов

проверять конституционность законов, так как это право является «логической и нормальной функцией судебной власти» 1 .

В работах советских исследователей-юристов (Л.Д. Воеводин, C.JL Зивс,

т ДЛ Златопольский, И.П, Ильинский, Л.М. Энтин и др.) отношение к

возможности осуществление судебными органами проверки

конституционности иных правовых актов, как правило, было крайне негативным. Считалось, что непредставительные и узкие по составу органы,

какими представлялись советским ученым судебные органы конституционного контроля, не только не могут должным образом осуществлять конституционный контроль, но и, находясь над парламентом, подрывают его власть 2 , В советский период появились первые монографические исследования

(В.К. Дябло, М.Н. Нуделя), которые, пусть и под критическим углом зрения, все же давали достаточно полное представление о сути и значении конституционного контроля в зарубежных странах.

С началом в 80-х годах прошлого столетия перестройки и ориентации на строительство демократического правового государства в России вопрос о необходимости создания судебного органа конституционного контроля приобрел важное значение. Учреждением в 1991 г. Конституционного Суда РФ

поставило вопрос о проверке на соответствие конституции иных правовых

L Лазаревский RH. Лекции по русскому государств енному праву, СПб., 1910.СПб. T.L С.131 // Цит по ст.: Митюков М.А. Истоки конституциоиного правосудия в России // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей. Ч-4/Под ред. В.Ф-Воловича. Томск, 2000. С.183.

2 См.: Государственное право буржуазных и освободившихся стран / Отв. ред. И.П. Ильинский, Л.М. Энтин. М., 1988. С.176; Воеводин Л. Д., Златопольский Д.Л. Государственное право зарубежных социалистических стран. М. р 1984, С.7І.

актов из теоретической плоскости в плоскость практическую. Он получил развитие в конституционно-правовой науке, толкованиях Конституционного Суда РФ, законодательных актах, правоприменительной деятельности судов. Значимость этого вопроса была подчеркнута на неоднократно проводимых форумах, совещаниях и круглых столах, посвященных деятельности Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ .

Теоретические основы исследования. Теоретические основы исследования составляют прежде всего взгляды отечественных исследователей в области конституционного правосудия в целом и конституционного нормоконтроля в частности (С.А. Авакьян, М.В. Баглай, A.M. Барнашов, А.А. Белкин, СВ. Боботов, Н.С. Бондарь, Н.Т. Ведерников, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, Д,Г. Жаромских, О.Н. Доронина, В.К. Дябло, В.Д. Зорькин, М.И, Клеандров, Е.И, Козлова, Ю.В, Кудрявцев, О.Е. Кутафин, В А. Лебедев, В.О. Лучин, В.В, Маклаков, МЛ. Митюков, В.Г. Мойсеенко, Т.Я. Насырова, С.Э. Несмеянова, М.А. Нудель, ВА, Ржевский, М.С. С&тиков, Б.А, Страшун, ЮА. Тихомиров, Б.Н. Топорнин, ВА. Туманов, ИА. Умнова, ТЛ. Хабриев, ПН. Чеботарев, Н.М. Чепурнова, В.Е. Чиркин, Ю.Л Шульженко, Б.С- Эбзеев, ЮА. Юдин и др.). Важное значение для осмысления соотношения нормоконтроля в деятельности Конституционного Суда РФ и других судов имеют труды Л.М. Жарковой, ВА, Кряжкова, Л.В. Лазарева, ТТ. Морщаковой, В,В. Невинского, Ж.И. Овсепян, Г.Л. Осокиной, А.Л. Фартыгина.

В диссертации также использовались работы зарубежных ученых-конституционалистов ГА, Арутюняна, А- Барака, Д. Барри, Д. Битти, А. Бланкенагеля, Г. Верманна, Б. Визера, Л. Гарлицкого, Ф. Люшера, А- Мавчича, Т. Маунца, Н. Неновски, Г. Паула, Б. Спасова, К. Стрессман, Р. Уитц, К. Хессе ГА. Шмавоняпа, А. Шайо и др.

Методологическая основа исследования. В процессе исследования поставленных проблем применялись общенаучные (диалектический, системный и структурный подходы, индукция, дедукция, анализ, синтез и пр.),

См.: Проблемы исполнения федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ решений Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ: Материалы Всероссийского Совещания, Москва» 22 марта 2001 г. / Под ред. М.А. Митюкова, С*В. Кабышева, В,К- Бобровой, СЕ. Андреева. М., 2001; Проблемы образования и деятельности конституционных (уставных) судов субъектов РФ: Материалы Всероссийского совещания (Москва, 24 декабря 1999 г.) I Под ред. МЛ. Митюкова, СВ. Кабышева, В.К. Боборовой, СЕ. Заславского. М. Р 2000; Проблемы исполнения решений конституционных судов: материалы Международного форума «Конституционное правосудие в посткоммунистических странах», М., 2002.

частнонаучные (формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой, структурно-функциональный) методы познания. Особое место занимает метод сравнительного правоведения, позволяющий более глубоко проанализировать поставленные в диссертации вопросы.

Эмпирическую основу исследования составили Конституция РФ, федеральные законы, указы Президента РФ, законодательство субъектов РФ, нормативные правовые акты зарубежных государств. Основополагающую роль в анализе избранной проблематики сыграли решения Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов РФ, а также практика общих и арбитражных судов. В качестве эмпирического материала в работе также использованы некоторые собранные автором статистические данные.

Научная новизна исследования определяется постановкой актуальных вопросов, а также комплексным подходом к исследованию нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ, в том числе путем сопоставления предмета, формы, процедуры, юридических последствий абстрактного и конкретного нормоконтроля, осуществляемого Конституционным Судом РФ-Анализ данных вопросов базируется не только на исследовании теоретических источников и законодательства, но и на правовых позициях самого Конституционного Суда РФ, который конкретизирует те или иные аспекты осуществления им нормоконтрольной деятельности, В диссертации содержится одна из первых попыток исследования критериев разграничения нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ, общих и арбитражных судов с учетом положений вновь принятых Арбитражного процессуального кодекса РФ и Гражданского процессуального кодекса РФ- В процессе исследования в понятийный аппарат конституционного права введен ряд новых категорий (предмет и объект нормоконтроля, судейское усмотрение в деятельности Конституционного Суда РФ), уточнено содержание ранее недостаточно разработанных или дискуссионных категорий (конституционный контроль, конституционное правосудие, сущность конституционного контроля, нормоконтроль, критерии разграничения нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ и других судебных органов и т.д.).

Теоретическая и практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы в

процессе законодательного совершенствования нормоконтрольной

деятельности судебных органов РФ, в частности, в сфере разграничения
полномочий Конституционного Суда РФ и иных судебных органов.
Проведенный диссертантом анализ практики Конституционного Суда РФ в
сфере нормоконтроля должен способствовать как формированию целостных
представлений о результатах деятельности Конституционного Суда РФ на
в указанном направлении, так и более адекватному восприятию и реализации его

решений в законодательстве и правоприменительной практике. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях нормоконтрольной деятельности Конституционного Суда РФ и других судеб-

* ных органов; в процессе преподавания учебных курсов «Конституционное
право РФ», «Конституционное право зарубежных стран», спецкурсов «Консти
туционное правосудие», «Конституционное (уставное) право субъектов РФ».

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на

t кафедре конституционного и международного права Алтайского

государственного университета, где она прошла обсуждение. Материалы

диссертационного исследования применяются при преподавании курсов

«Конституционное право России», «Конституционное право зарубежных

* стран» и спецкурса "Конституционная юстиция".

Выносимые на защиту положения использовались в докладах и сообщениях на республиканских конференциях и семинарах "Российская правовая система: становление, проблемы, пути совершенствования" (Барнаул,

* 2000); «Правовые проблемы укрепления российской государственности»
(Томск, 2001); "Публично- и частноправовое регулирование в России:
теоретические и практические проблемы" (Барнаул, 2002); «Правовые
проблемы укрепления российской государственности» (Томск, 2003).

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в монографии "Правовые гарантии детей-инвалидов и механизм их реализации в действующем законодательстве" (в соавторстве), пяти научных статьях и тезисах докладов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, состоящих из шести параграфов, заключения, библиографического списка.

Основные права и свободы человека и гражданина, закрепленные на конституционном уровне (гл. II Конституции РФ), в настоящее время являются непосредственно действующими, а это значит, что нормативно-правовые акты парламента, законодательного по своей сути органа государственной власти, утрачивают, в сравнении с формальным юридическим статусом советских законов, значение единственного и безусловного источника права. Отныне в состав действующего в стране позитивного права, наряду с правом законодательным, включаются перечисленные в Конституции права и свободы (первоначально сформулированные в Декларации от 17 сентября 1991 г.), а также особая часть национальной правовой системы - общепризнанные принципы и нормы международного права и ратифицированные международные договоры.

Разнородные по источникам своего происхождения нормативно-правовые акты необходимо привести в согласованную связь прежде всего по их юридической силе. Под юридической силой понимается приоритет нормативного правового акта перед другими актами или его подчиненность актам большей юридической силы.

При этом акт меньшей юридической силы столь же обязателен для исполнения, как и высшей. При том условии, что он соответствует актам вышестоящих органов и компетенции органа, издавшего его.

Понятие юридической силы, таким образом, отражает фундаментальное свойство властной явления права, его позитива в официальных нормативных актах - обязательность и бесконечную в принципе длительность. Акт утрачивает юридическую силу, если наступают оговоренные в нем самом условия или применяется установленный порядок по прекращению его действия.

Субординация разнородных по происхождению актов определена Конституцией следующим образом:

• 1. Если ратифицированным международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные национальным законодательством, то применяются правила международного договора;
• 2. Федеральные, в том числе федеральные конституционные, законы, право принятия которых предоставлено исключительно Федеральному собранию (ст. 94), не должны противоречить Конституции РФ (п. 1 ст. 15);
• 3. Существует род законов, обязанных своим происхождением правотворчеству представительных органов субъектов Федерации. Помимо Конституции, норм международного права, ратифицированных международных договоров, в России действуют три «сорта» законов:
  • - федеральные конституционные законы;
  • - федеральные законы;
  • - законы субъектов Федерации.

В Конституции определен:

• - круг общественных отношений, которые могут регулироваться только Конституцией РФ;
• - круг общественных отношений, которые могут регулироваться только федеральным, в том числе федеральным конституционным, законом;
• - круг общественных отношений, которые могут регулироваться как федеральными законами, так и законами субъекта Федерации;
• - круг общественных отношений, которые могут регулироваться исключительно законами субъектов Федерации.

Приоритеты правовых актов федеральной власти и власти субъектов Федерации находятся, таким образом, в зависимости от предмета правового регулирования (ч. 3 и 4 ст. 76);

• 4. Конституция РФ предоставляет Президенту РФ право издавать обязательные для исполнения на всей территории Российской Федерации указы и распоряжения. Они не должны противоречить Конституции и федеральным законам;
• 5. Правительству РФ предоставлено право на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов, нормативных указов Президента РФ издавать постановления и распоряжения, обязательные к исполнению в Российской Федерации. В случае противоречия указанных постановлений и распоряжений Конституции РФ, федеральным законам и указам Президента они могут быть отменены Президентом РФ. Таким образом, именно верховенство Конституции, федерального закона и закона субъекта Федерации есть принцип, придерживаясь которого можно обеспечить единство действующих в стране нормоустановлений. Это положение дает ключ к определению характерной для России конфигурации разделения властей с точки зрения отношений между законодательной и судебной властью. Власть наших судей состоит в обязательности постановлений, венчающих отправление правосудия, т. е., в осуществлении правоприменительного полномочия посредством переноса юридической силы Конституции, федерального закона, закона субъекта Федерации и иных нормативных правовых актов на подлежащие разрешению особенные случаи в особых процедурных формах конституционного, гражданского (и арбитражного), уголовного и административного производства.

Суд в России самостоятелен не потому, что творит непосредственно нормы права, уподобляясь законодателю. Этой особенностью отличается положение суда в англо-американской правовой семье. У нас суд самостоятелен потому, что вершится независимо от исполнительной власти и от чьей бы то ни было воли, способной оказывать деформирующее воздействие на подчинение судей только Конституции, федеральному закону и закону субъекта Федерации.

При этом благодаря высшей юридической силе ряда субъективных прав - права считаться невиновным, права на свободу и личную неприкосновенность, других фундаментальных прав и свобод, и с учетом сложной субординации нормативных актов в системе объективного, законодательного права это подчинение обречено быть в высшей степени творческим. Во-первых, потому, что оно созидает неведомый для истории отечественного права режим правовой законности. Например, право считаться невиновным, и закон - нормативный правовой акт, исходящий от органа представительной власти, - принадлежат к категории правовых явлений, но остаются при этом далеко не тождественными вещами. Объединить их призван суд. Он соединяет реализацию субъективных прав и свобод, не подпадающих под понятие закона, с осуществлением права в форме закона, т. е., действует в режиме правовой законности. Идею различения права и закона отнюдь не обязательно доводить до крайности, до взаимоисключения и понятия «не правового закона». В правовом государстве случается, что закон противоречит конституции, исполнение закона правительственной властью нарушает права и свободы граждан. Но в нем, помимо законодательной и исполнительной власти, существует еще одна ветвь власти - судебная. Выправить эти дефекты, обеспечить режим правовой законности, избавить «правление права и закона» от этих уклонений призвана именно судебная власть. Эта творческая задача решается методами конкретного и абстрактного нормоконтроля.

Задача нормоконтроля заключается в том, чтобы вывести в определенном порядке из состава действующего права отдельные нормоустановления, которые не отвечают положениям Основного закона о конституционном строе, высшей ценности прав и свобод, приоритете правил международного договора по отношению к правилам, предусмотренным в национальном законе, соответствии законодательства предметам ведения субъектов Федерации и органов государственной власти РФ, прямом действии Конституции РФ, ее верховенстве и верховенстве федеральных законов на всей территории государства, равенстве в правах и свободах и их доступности для всех и др.

Особый класс общеправовых требований образуют принципы законности, относящиеся к согласованности нормативно-правовых актов по их смыслу и юридической силе, правилам принятия и опубликования, ввода в действие, прекращения действия и т. д.

Учитывая динамизм и объем нормативного массива, применяемого в современной судебной практике, судебные органы обязаны, можно сказать, обречены участвовать в унификации действующего права с позиций его соответствия перечисленным выше общеправовым регулятивным началам.

Установив при рассмотрении дела несоответствие нормативного акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, суд в соответствии с ч. 3 ст. 5 Закона «О судебной системе РФ» принимает решение, ссылаясь на правовые положения, имеющие наибольшую юридическую силу, вплоть до непосредственного применения Конституции.

Абстрактный нормоконтроль - это разрешение Конституционным судом РФ дел о соответствии Конституции РФ федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной думы, Правительства РФ, конституций (уставов) и законов субъектов Федерации, договоров между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов Федерации, договоров между субъектами Федерации, не вступивших в силу международных договоров РФ (ч. 2 ст. 125 Конституции РФ). Конституционное правосудие действует и на уровне субъектов Федерации. Нормативно-правовые акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, объявляются утратившими юридическую силу.

Признаком абстрактного нормоконтроля является вынесение решения о признании акта в целом или его части утратившими юридическую силу. Есть ли смысл в том, чтобы к конкретному нормоконтролю общих и арбитражных судов присовокупить полномочие выносить решения, аналогичные решениям в системе конституционной юстиции?

Объединить толкование закона в рамках правоприменительных процедур в общих и арбитражных судах эти два метода с тем, чтобы создать смешанную модель нормоконтроля? Если у общих и арбитражных судов возникает проблема правовой коллизии и отбора норм, необходимых для применения, то решаться она должна исключительно в контексте конкретного деликта и конкретной формы судопроизводства - уголовного, гражданского или административного. Если же суды общей юрисдикции вовлекаются в абстрактный нормоконтроль, то вынесение решения о признании нормативного акта утратившим силу, равно как и механизм исполнения такого решения, не вкладываются в процедуры гражданского, уголовного и административного судопроизводства.

Поэтому попытка внедрить смешанную модель нормоконтроля есть путь в тупиковую ситуацию.

Рассмотрение Конституционным Судом РФ дел в порядке абстрактного нормоконтроля осуществляется по правилам, предусмотренным гл. IX Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (далее - Закон о КС РФ) (проверка конституционности нормативных правовых актов по запросам лиц, перечисленных в ст. 84 Закона), а в порядке конкретного нормоконтроля - по правилам гл. XII и XIII данного Закона (проверка конституционности законов по жалобам граждан и запросам судов).

Несмотря на некоторые незначительные отличия указанных процедур, связанные в основном с субъектами и порядком обращения в Конституционный РФ, суть их одна и та же - проверка конституционности спорного правового акта в специально возбужденном для этого деле, в результате рассмотрения которого спорный акт сохраняет или утрачивает юридическую силу.

Проверка конституционности нормативного правового акта в порядке абстрактного контроля (по правилам гл. IV Закона о КС РФ) и в порядке конкретного контроля (по правилам гл. XII - XIII указанного Закона) - это такая форма судебного нормоконтроля, при котором решение Конституционного Суда РФ оказывает на спорный прямое, непосредственное воздействие. То есть в данном случае мы имеем дело с различными процедурами прямого (непосредственного) судебного нормоконтроля.

Что касается нормоконтроля в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, то его разграничение на абстрактный и конкретный в том понимании, какое вкладывается в него в решениях Конституционного Суда РФ и научных источниках, в настоящее время не имеет какого-либо значения.

Действующему процессуальному законодательству порядок рассмотрения дел об оспаривании нормативных правовых актов не зависит от субъекта обращения в и от того, связано ли это обращение с наличием либо отсутствием какого-либо юридического дела, в котором был применен (подлежит применению) спорный нормативный правовой акт. К примеру, прокурора об оспаривании нормативного правового акта лишь по мотиву его несоответствия нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу (абстрактный контроль), и заявление заинтересованного гражданина или организации, в отношении которых спорный акт был применен в конкретном деле (конкретный контроль), будут рассмотрены по одним и тем же процессуальным правилам, в одном и том же процессуальном порядке (гл. 24 ГПК РФ, гл. 23 АПК РФ).

Таким образом, в настоящее время в судах общей юрисдикции и арбитражных судах абстрактный и конкретный контроль процедурно совпадают. При этом, как и в конституционном судопроизводстве, эти виды контроля осуществляются в форме прямого (непосредственного) нормоконтроля.

Сказанное свидетельствует о том, что использование терминов абстрактного и конкретного контроля для обозначения форм судебного нормоконтроля некорректно. На наш взгляд, в данном случае наиболее приемлемым является использование понятия прямого и косвенного контроля.

Косвенный нормоконтроль представляет собой самостоятельную форму нормоконтрольной (проверочной) деятельности суда и не совпадает полностью с деятельностью суда, связанной с выбором правовых норм, подлежащих применению в рассматриваемом деле (правовой квалификацией). В данном случае речь идет не столько о правильном выборе судом правовой нормы, подлежащей применению к конкретным правоотношениям, сколько о целенаправленной проверке судом законности нормативного предписания, в результате которой может признать данное нормативное предписание незаконным и отказаться от его применения.

В литературе высказано мнение, что косвенный контроль не может рассматриваться в качестве самостоятельной формы (вида) судебного нормоконтроля. Так, по мнению О.А. Бека, косвенный нормоконтроль, осуществляемый судами общей юрисдикции и арбитражными судами, вполне укладывается в рамки процесса правоприменения и представляет собой выбор судом нормы права, подлежащей применению при разрешении соответствующего дела. В свою очередь, Н.И. Ярошенко полагает, что нормоконтроль выражается в разрешении и устранении коллизии. С такой позицией трудно согласиться, поскольку в ее основе лежит не совсем точное, на наш взгляд, понимание судебного нормоконтроля и его соотношение с деятельностью суда по разрешению или преодолению коллизий нормативных правовых предписаний (далее - юридических коллизий).

В самом общем виде юридическая коллизия может рассматриваться как противоречие (расхождение, столкновение, конкуренция) правовых норм (нормативных правовых актов), предназначенных для регулирования одних и тех же общественных отношений. Как отмечал Е.В. Васьковский, "подобного рода противоречия между одними нормами и логическими выводами из других норм представляют собою отчасти неизбежное и естественное последствие существования в праве изъятий из общих правил, а отчасти обусловливается плохою редакцией законов".

В состоянии коллизии могут находиться как одинаковые, так и различные по юридической силе правовые нормы (нормативные правовые акты). В последнем случае имеет место иерархическая (субординационная) юридическая коллизия, "когда на урегулирование одного фактического отношения претендуют нормы разного уровня правовой системы". Именно с такого рода коллизиями имеет дело при осуществлении нормоконтроля. При проведении прямого контроля разрешает или устраняет коллизию, признавая спорный (отдельные его положения) с точки зрения содержания незаконным. В случае косвенного контроля преодолевает юридическую коллизию, отказываясь от применения незаконного нормативного акта (отдельных его положений) в конкретном деле.

Однако осуществление судом нормоконтрольной деятельности неверно сводить только к преодолению юридической коллизии. Нормативно-юридический конфликт, разрешаемый судом при проведении нормоконтроля, не является только коллизионным конфликтом.

Во-первых , при установлении наличия или отсутствия иерархической коллизии оценивает содержание коллидирующих нормативных правовых предписаний, т.е. сравнивает нормативные правовые акты по их содержанию. При осуществлении прямого и косвенного нормоконтроля Суд должен проверить не только содержание, но и форму спорного акта, а также порядок (процедуру) его принятия и введения в действие, включая опубликование (обнародование) акта, т.е. оценить законность нормативного правового акта в целом. Кроме того, Суд должен проверить наличие и объем нормотворческой компетенции субъекта, издавшего нормативный правовой акт, в тех случаях, когда акт оспаривается по мотивам превышения нормотворческих полномочий данного субъекта, т.е. фактически разрешить спор о компетенции, который не является коллизионным спором.

Во-вторых , при осуществлении нормоконтроля Суд оценивает противоречие между нормами права не только и не столько как столкновение (различие) или конкуренцию двух правовых норм, регулирующих одно общественное отношение, а как противоречие законного (обладающего большей юридической силой) и незаконного (обладающего меньшей юридической силой) акта. Наличие такого противоречия будет означать для суда, что нормативный правовой акт меньшей юридической силы регулирует данные общественные отношения неправомерно, нарушая положения нормативного правового акта, обладающего большей юридической силой, и поэтому не может считаться законным (легитимным). Задача суда в этом случае состоит не в том, чтобы просто выбрать нужную правовую норму, а в том, чтобы оценить законность нормативного правового акта (отдельной его части), обладающего меньшей юридической силой, и в случае установления незаконности акта прекратить его действие (признать недействующим) или отказаться от применения такого акта в данном юридическом деле. Такая деятельность суда носит проверочный (контрольный) характер и вполне обоснованно может именоваться соответственно прямым или косвенным нормоконтролем.

Правовое регулирование вопросов косвенного судебного нормоконтроля в настоящее время не отличается полнотой и единообразием. В Конституции РФ фактически лишь одна норма (ч. 2 ст. 120) прямо регулирует полномочия суда по проверке законности нормативных предписаний в конкретном деле, из которой следует, что "суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом". По сути, ч. 2 ст. 120 Конституции РФ предусматривает осуществление судебной проверки в конкретном деле правовых актов нормативного и индивидуального характера на предмет их соответствия такому нормативному правовому акту, как закон, и предоставляет суду возможность разрешить дело на основании закона, отказавшись от применения незаконного правового акта. В свою очередь, системное толкование положений ч. 1 ст. 15 Конституции РФ позволяет сделать вывод о возможности косвенного судебного контроля за любыми нормативными правовыми актами, включая , которые могут проверяться судом на их соответствие Конституции РФ.

Несколько иную трактовку указанные конституционные положения получили в ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", которой "суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу". В данной норме в качестве предмета косвенного нормоконтроля дополнительно указаны акты должностных лиц, которые проверяются судом на соответствие закону, Конституции РФ, конституции (уставу) субъекта РФ, а также общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации.

Что касается правового регулирования косвенного судебного нормоконтроля в действующем процессуальном законодательстве, то приходится с сожалением констатировать, что содержащиеся в ГПК РФ и АПК РФ формулировки по этим вопросам не отличаются полнотой и определенностью, а также имеют некоторое расхождение с названными выше конституционными нормами и положениями Закона "О судебной системе Российской Федерации".

Так, в ч. 2 ст. 11 ГПК РФ указано: "Суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу". Аналогичное по содержанию положение закреплено в ч. 2 ст. 13 АПК РФ. Как видим, данной формулировке предмет судебной проверки ограничивается нормативными правовыми актами, которые проверяются судом также на соответствие нормативным правовым актам большей юридической силы. Между тем в соответствии с ч. 1 ст. 11 ГПК РФ и ч. 1 ст. 13 АПК РФ суды при разрешении дела могут применять не только нормативные правовые акты, но и такие источники права, как обычаи делового оборота, которые при определенных обстоятельствах также могут выступать предметом косвенного нормоконтроля.

Представляется, что процессуальное должно не только воспроизводить, но и развивать, конкретизировать конституционные положения, касающиеся косвенного судебного нормоконтроля, в частности содержать развернутые положения, регламентирующие предмет, основания и правовые последствия проверки нормативных предписаний при осуществлении судами косвенного нормоконтроля.

Как уже отмечалось, основным предметом судебного нормоконтроля выступают нормативные правовые акты. Это в полной мере относится и к косвенной форме контроля за нормативными предписаниями в гражданском и арбитражном процессе. При рассмотрении конкретного дела Суд общей юрисдикции или арбитражный Суд оценивает законность (правомерность) любого нормативного правового акта, подлежащего применению в данном деле. Предметом косвенного контроля в первую очередь выступают нормативные правовые акты, содержащие нормы материального права. Вместе с тем косвенному контролю могут быть подвергнуты и нормы процессуального права, содержащиеся, в частности, в подзаконных нормативных правовых актах. Судебной проверке в форме косвенного нормоконтроля могут быть подвергнуты не только публичного характера (федерального, регионального или муниципального уровня), но и нормативные предписания, принятые общественными объединениями (организациями), а также корпоративные и локальные , если они подлежат применению по данному юридическому делу.

Исключение составляют нормы действующей Конституции РФ, которые, на наш взгляд, не могут выступать предметом контрольной деятельности суда. Конституция РФ является фундаментальным нормативным правовым актом, который содержит основополагающие, принципиальные положения российского права и обладает высшей юридической силой и верховенством на всей территории Российской Федерации (ч. 2 ст. 4, ч. 2 ст. 15 Конституции РФ). В связи с этим конституционные нормы не могут проверяться на соответствие каким-либо иным нормативным правовым актам, в том числе в рамках косвенного нормоконтроля.

Основания проверки нормативных предписаний, осуществляемой в рамках прямого и косвенного нормоконтроля, во многом совпадают. При оспаривании нормативного правового акта в специальном процессе (прямой контроль) спорный акт оценивается с точки зрения его содержания, формы и компетенции органа (лица), его принявшего. По этим же основаниям, на наш взгляд, может оцениваться законность нормативного предписания при его применении в конкретном деле в рамках косвенного нормоконтроля. В названных выше положениях Конституции РФ и федеральных законов, касающихся вопросов косвенного нормоконтроля, фактически указывается только одно основание проверки нормативного предписания - соответствие его содержания содержанию нормативных предписаний, обладающих большей юридической силой. Лишь в ч. 2 ст. 13 АПК РФ упоминается об оценке арбитражным судом компетенции (полномочий) по изданию нормативного правового акта, подлежащего применению в конкретном деле. Между тем очевидно, что законность применяемого в деле нормативного предписания может и должна проверяться судом как с точки зрения его содержания, так и с точки зрения нормотворческой компетенции принявшего его субъекта (субъектов) и формально-юридических требований, которые предъявляются к этому нормативному предписанию. По крайней мере это касается таких источников права, как нормативные правовые акты и нормативные договоры.

Осуществление проверки законности (правомерности) нормативного предписания в порядке косвенного нормоконтроля и отказ от применения незаконного нормативного правового акта являются не только , но и юридической обязанностью суда, обеспеченной процессуальными санкциями, в том числе в виде отмены вышестоящей судебной инстанцией судебного решения как незаконного в связи с неправильным применением норм материального права (п. 2 ч. 2 ст. 330 ГПК РФ, п. 2 ч. 2 ст. 270 АПК РФ).

В форме косвенного нормоконтроля судом общей юрисдикции и арбитражным судом может быть проверен любой нормативный правовой акт с точки зрения его соответствия нормативному правовому акту, обладающему большей юридической силой, в том числе Конституции РФ. Это означает, что в рамках косвенного нормоконтроля допускается судебная проверка конституционности любого нормативного правового акта, подлежащего применению в данном деле, включая . Иначе говоря, косвенный нормоконтроль в отличие от прямого не содержит каких-либо ограничений по оценке конституционности применяемых судом правовых норм.

Вместе с тем по вопросу реализации права судов общей юрисдикции по проверке в конкретном деле конституционности федеральных законов и иных нормативных правовых актов, перечисленных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ, и непосредственному применению Конституции РФ имеет место несовпадение правовых позиций Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ. Различия в позициях высших судов касаются оценки необходимости обращения с запросом в Конституционный Суд РФ в случае выявления судом неконституционности подлежащего применению (примененного) закона.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 Постановления от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" разъяснил судам, что такой запрос должен направляться лишь в случае неопределенности в вопросе о конституционности подлежащего применению по конкретному делу закона. Если же Суд придет к убеждению, что положения федерального закона находятся в противоречии с соответствующими положениями Конституции РФ, то он, по мнению Верховного Суда РФ, не обязан обращаться с запросом в Конституционный Суд РФ и вправе разрешить дело, применив непосредственно Конституцию РФ.

Конституционный Суд РФ, в свою очередь, в Постановлении от 16 июня 1998 г. N 19-П сформировал правовую позицию, в соответствии с которой отказ от применения в конкретном деле закона, неконституционного с точки зрения суда, без обращения в связи с этим в Конституционный Суд РФ противоречил бы конституционным положениям, которым законы действуют единообразно на всей территории Российской Федерации (ст. 4, 15 и 76 Конституции РФ), и в то же время ставил бы под сомнение верховенство Конституции РФ, так как оно не может быть реализовано, если допускается разноречивое толкование различными судами конституционных норм. По мнению Конституционного Суда РФ, обращение с запросом о проверке конституционности закона является не только , но и обязанностью суда общей юрисдикции или арбитражного суда.

В юридической литературе по данному вопросу возникла дискуссия, в которой одни авторы высказались в защиту позиции Верховного Суда РФ, а другие поддержали точку зрения Конституционного Суда РФ.

Острота спора, на наш взгляд, была в значительной мере вызвана неоднозначным толкованием правовой позиции Конституционного Суда РФ. Авторы, выступившие с критикой данной правовой позиции, посчитали, что она ограничивает судов на прямое применение Конституции РФ, поскольку, по их мнению, не допускает возможности судам самостоятельно разрешать противоречие между Конституцией РФ и и возлагает на Суд обязанность каждый раз направлять соответствующий запрос в Конституционный Суд РФ и только после его решения разрешать дело по существу. Между тем ученые, поддержавшие позицию Конституционного Суда РФ, вполне обоснованно замечали, что обязанность направить указанный запрос не ограничивает непосредственное применение судами Конституции, поскольку из Постановления КС РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П следует, что запрос может быть направлен и после разрешения дела судом на основе прямого применения конституционной нормы. Данный вывод также нашел подтверждение в ряде последующих решений КС РФ. Необходимо отметить, что указание Конституционного Суда РФ на обязанность суда, отказавшегося от применения неконституционных, по его мнению, положений закона и разрешившего дело на основе прямого применения норм Конституции РФ, направить после вынесения решения запрос в Конституционный Суд не вызывает особых возражений со стороны Верховного Суда РФ и авторов, поддерживающих его позицию.

Таким образом, как справедливо отмечает Л.В. Лазарев, несовпадение позиций высших судов не касается главного - права судов общей юрисдикции и арбитражных судов проверять соответствие Конституции любых подлежащих применению ими актов, в том числе законов, выявлять их конституционный смысл и отказываться от применения в конкретном деле неконституционного, по мнению суда, закона, руководствуясь при разрешении дела непосредственно Конституцией РФ.

С учетом вышесказанного можно сделать вывод, что у суда, с одной стороны, имеется обязанность направлять запрос в Конституционный Суд РФ во всех случаях, когда он устанавливает наличие противоречия между законом и Конституцией РФ. С другой стороны, у него имеется выбора момента направления такого запроса. Суд это может сделать до вынесения решения, приостановив производство по делу, либо после вынесения решения, когда Суд отказывается от подлежащего применению закона и разрешает дело на основании прямого применения конституционной нормы. Как видим, и в том, и в другом случае Суд отказывается от применения неконституционного, по его мнению, закона и выполняет обязанность по направлению запроса о проверке конституционности данного закона в Конституционный Суд РФ.

Как уже отмечалось, в Постановлении Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. N 8 основанием для направления запроса указана неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон. При этом понятие неопределенности рассматривается Пленумом как чисто субъективная категория, означающая наличие определенного сомнения у суда в конституционности данного закона, т.е. отсутствие у суда полного убеждения в его соответствии либо несоответствии Конституции РФ.

По нашему мнению, наличия одного только субъективного основания недостаточно для обоснования необходимости направления запроса в Конституционный Суд РФ и приостановления в связи с этим производства по делу. Для этого должен иметь место ряд оснований объективного характера, тем более что законность и обоснованность определения суда о приостановлении производства может быть проверена судом апелляционной и кассационной инстанции. Кстати, и сам Пленум требует от судов мотивировать необходимость обращения с запросом в Конституционный Суд РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 36 Закона о КС РФ основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде РФ является неопределенность в вопросе о том, соответствует ли закон Конституции РФ. Однако в данном случае понятие неопределенности используется не в субъективном смысле (наличие сомнений), а в объективном значении. Под неопределенностью здесь следует понимать, во-первых, наличие той или иной несогласованности между нормами закона и Конституции РФ, которая свидетельствует о противоречии между ними, а во-вторых, отсутствие правовой позиции Конституции РФ по вопросу, поставленному в запросе суда. В связи с этим Суд, мотивируя свое решение о направлении запроса, должен обосновать наличие объективной несогласованности положений закона и соответствующих норм Конституции РФ, привести доводы, что указанная несогласованность между нормами имеет форму противоречия, а также указать на отсутствие решений Конституционного Суда РФ, принятых по вопросу, указанному в запросе суда.

Проведение проверки по запросу суда конституционности закона, подлежащего применению по делу, влечет необходимость приостановления производства по данному делу либо приостановления исполнения вынесенного судом решения (ст. 103 Закона о КС РФ, абз. 6 ст. 215 ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ). Как отмечает В.Д. Зорькин, "само намерение суда приостановить производство по делу для того, чтобы обратиться в Конституционный Суд РФ, в известных пределах подлежит кассационной (апелляционной) проверке". Наличие объективных оснований для направления запроса может быть проверено судом апелляционной или кассационной инстанции при рассмотрении частной жалобы (представления) на суда о приостановлении производства по делу. Если вышестоящая судебная инстанция приходит к выводу об отсутствии достаточных данных, свидетельствующих о наличии неопределенности в вопросе о конституционности подлежащего применению закона, то она признает такой запрос необоснованным и отменяет о приостановлении производства по делу.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отменила Верховного суда Республики Саха (Якутия), которым было приостановлено производство по делу в связи с направлением судом запроса в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности ст. 67 Конституции Республики Саха (Якутия). Суд кассационной инстанции указал, что неопределенности в применении указанной правовой нормы не имеется, так как она уже дважды была предметом судебной проверки Верховного Суда РФ. При таких обстоятельствах кассационная инстанция пришла к выводу, что у суда не было оснований для обращения с запросом о проверке конституционности ст. 67 Конституции Республики Саха (Якутия) и приостановления производства по делу до получения ответа на этот запрос.

Следовательно, объективным основанием для направления судом запроса о проверке конституционности примененного или подлежащего применению закона является неопределенность по данному вопросу. При наличии такой неопределенности Суд может приостановить дальнейшее рассмотрение дела и направить запрос в Конституционный Суд РФ либо разрешить дело по существу, применив непосредственно нормы Конституции РФ, и затем уже направить указанный запрос.

При решении вопроса о необходимости приостановления производства по делу Суд, на наш взгляд, должен учитывать возможные негативные последствия перерыва в судебном разбирательстве для защиты прав и законных интересов заинтересованных участников процесса. Как известно, рассмотрение запроса в Конституционном Суде РФ осуществляется в течение достаточно долгого периода времени. Между тем длительное приостановление судебного разбирательства может существенно затруднить или даже сделать невозможным восстановление нарушенных прав или законных интересов участвующих в деле лиц. Поэтому при наличии такого рода опасности можно рекомендовать судам не приостанавливать судебное разбирательство, а отказаться от применения сомнительного закона и разрешить дело на основе соответствующих норм Конституции РФ, а затем уже обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности данного закона.

В настоящее время в законодательстве по-разному регулируется момент, с которого должно приостанавливаться производство по делу. Так, в соответствии со ст. 103 Закона о КС РФ производство по делу приостанавливается с момента вынесения об обращении в Конституционный Суд РФ. абз. 6 ст. 215 ГПК РФ моментом приостановления производства по делу является обращение суда с запросом в Конституционный Суд РФ. В АПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 143) приостановление производства по делу непосредственно связано не с направлением запроса арбитражным судом, а с невозможностью рассмотрения дела до разрешения Конституционным Судом РФ дела по данному запросу. Это означает, что в арбитражном процессе приостановление производства по делу связывается с моментом принятия Конституционным Судом РФ к своему производству запроса арбитражного суда.

Принимая во внимание, что нормы федерального конституционного закона обладают большей юридической силой по отношению к нормам процессуального кодекса, момент приостановления производства по делу, рассматриваемому судом общей юрисдикции или арбитражным судом, должен определяться в соответствии со ст. 103 Закона о КС РФ, т.е. с момента принятия судом определения о направлении запроса в Конституционный Суд РФ. В связи с этим представляется необходимым внести соответствующие поправки в ст. 215 ГПК РФ и ст. 143 АПК РФ.

Приостановление производства по делу возможно также в случаях, когда законность подлежащего применению нормативного предписания оспорена в порядке прямого нормоконтроля в суде общей юрисдикции или арбитражном суде (гл. 24 ГПК РФ, гл. 23 АПК РФ). Процессуальное (абз. 5 ст. 215 ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ) связывает приостановление производства по делу с таким основанием, как невозможность рассмотрения данного дела до разрешения дела об оспаривании нормативного правового акта. В связи с этим факт судебного оспаривания нормативного предписания не является основанием для приостановления производства по делу и ставится в зависимость от того, признает Суд невозможным рассмотреть данное дело до разрешения спора о законности нормативного правового акта или нет. Вывод суда о невозможности рассмотрения дела должен основываться на объективном критерии - наличии данных, свидетельствующих о несогласованности (противоречии) нормативного правового акта, подлежащего применению по делу, закону или иному нормативному правовому акту, обладающему большей юридической силой. При наличии таких данных Суд приостанавливает производство по делу, если же они, по мнению суда, отсутствуют, он продолжает рассмотрение дела несмотря на наличие судебного дела об оспаривании нормативного правового акта.

Кроме того, у суда имеется , не приостанавливая производство по делу, отказаться от применения оспоренного нормативного правового акта в порядке косвенного нормоконтроля, если он придет к убеждению в незаконности данного акта. Такое может быть реализовано, в частности, в тех случаях, когда приостановление производства по делу может существенно затруднить или сделать невозможной защиту субъективных прав заинтересованных лиц.

Как уже отмечалось, в ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" предусматривается возможность отказа от применения судом при рассмотрении конкретного дела нормативного правового акта, не соответствующего общепризнанным принципам и нормам международного права или международному договору Российской Федерации, и разрешения дела на основании соответствующих положений международного права. Не отрицая принцип приоритета положений международного права над нормами внутригосударственного права, отметим, что вопрос отношения российских нормативных правовых актов с источниками международного права должен рассматриваться не столько в рамках косвенного нормоконтроля, сколько в плоскости коллизионного права. Иначе говоря, коллизия норм российского и международного права, выявленная судом при разрешении конкретного дела, не должна рассматриваться как противоречие между этими нормами, при котором Суд признает положения российского нормативного акта незаконными (неправомерными) и лишает его юридической силы в конкретном деле. По крайней мере это относится к таким источникам российского права, как федеральные законы.

Делая выбор в пользу норм международного права, Суд не дисквалифицирует положения федерального закона как неправомерно регулирующие данные правоотношения, а разрешает возникшую коллизию, применяя к указанным правоотношениям соответствующие нормы международного права. Более того, в ряде случаев возникшая коллизия может быть устранена судом путем системного толкования закона, сделанного с учетом положений международного права. Именно таким путем, на наш взгляд, должны разрешаться возможные коллизии между конституционными нормами и нормами международного права.

Что касается подзаконных нормативных правовых актов, то нельзя исключать их несоответствие (противоречие) положениям международного права. Однако в большинстве случаев такие акты одновременно находятся в противоречии с нормами Конституции РФ и положениями действующих федеральных законов. Поэтому указанное противоречие, как правило, может быть разрешено судом в рамках косвенного контроля путем отказа от применения незаконных и разрешения дела на основании федеральных законов и конституционных норм при учете соответствующих положений международного права. Проверка законности (правомерности) нормативного предписания в порядке косвенного нормоконтроля может осуществляться по инициативе лиц, участвующих в данном деле, а также по инициативе суда.

Утверждение заинтересованного лица о незаконности подлежащего применению или примененного нормативного правового акта и необходимости разрешения дела на основе нормативного предписания, обладающего большей юридической силой, является элементом правовой позиции данного лица, одним из средств обоснования его требований и возражений. Законность нормативного правового акта может быть проверена судом в форме косвенного контроля на любой стадии процесса, в том числе в порядке апелляционного, кассационного или надзорного производства.

Результаты косвенного нормоконтроля должны быть отражены в мотивировочной части судебного акта. Это касается как случаев, когда Суд не соглашается с утверждением заинтересованного лица о незаконности нормативного правового акта, так и тех случаев, когда Суд признает нормативный правовой акт незаконным и отказывается от его применения по делу.

Как уже отмечалось, правовые последствия косвенного нормоконтроля с точки зрения воздействия (влияния) судебного решения на спорный нормативный правовой акт ограничены рамками конкретного дела. Нормативный правовой акт, признанный судом незаконным, утрачивает юридическую силу (регулирующее действие) относительно тех конкретных правоотношений, которые были предметом данного судебного спора. Вывод суда о законности или незаконности спорного нормативного правового акта, содержащийся в мотивировочной части судебного решения, не будет иметь обязательного (преюдициального) значения при применении данного акта к другим правоотношениям при разрешении иных юридических дел, в том числе с участием тех же заинтересованных лиц. Указанный нормативный правовой акт может вновь стать предметом косвенного судебного нормоконтроля в другом судебном деле. Кроме того, данный нормативный правовой акт может быть оспорен в суде в рамках прямого нормоконтроля.

Сама по себе дисквалификация нормативного правового акта, проведенная судом в рамках косвенного нормоконтроля, не парализует полностью его регулятивные свойства и тем более не исключает незаконный акт из нормативно-правовой системы. В соответствии с действующим признание судом нормативного правового акта незаконным и отказ от его применения в конкретном деле прямо не возлагает на нормотворческий орган или должностное лицо юридическую обязанность отменить или изменить незаконный акт и не предусматривает мер правовой ответственности за невыполнение такой обязанности, в том числе на основании п. 2 и 4 ст. 9 и п. 2 ст. 29.1 Федерального закона от 6 октября 1999 г. N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) исполнительных органов государственной власти в субъектах Российской Федерации", а также ч. 1 ст. 73 и ч. 1 ст. 74 Федерального закона от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации".

Вместе с тем очевидно, что дисквалификация нормативного правового акта, осуществленная в рамках косвенного нормоконтроля, является важным сигналом, свидетельствующим о наличии определенного противоречия в нормативно-правовой системе и необходимости принятия мер по устранению такого противоречия. Это, в частности, могут быть меры организационно-правового характера, которые направлены, во-первых, на побуждение нормотворческого органа (должностного лица) внести соответствующие коррективы в незаконный акт, а во-вторых, на запуск в отношении данного акта механизма прямого нормоконтроля. В качестве такой меры может выступать обязательное направление судебного решения, которое содержит вывод о незаконности данного нормативного предписания, в адрес нормотворческого органа (должностного лица), его принявшего.

В тех случаях, когда Суд отказывается от применения незаконного, по его мнению, нормативного правового акта, противоречащего конституционным положениям или нормам федерального закона и могущего повлечь за собой существенные нарушения прав и свобод граждан (организаций), целесообразно направлять частное в адрес властного органа (должностного лица) с предложением устранить установленные судом нарушения законодательства.

Наконец, в целях решения вопроса о начале процедуры оспаривания незаконного нормативного предписания в порядке прямого нормоконтроля целесообразно предусмотреть обязательное направление соответствующим субъектам, обладающим полномочиями по возбуждению данной процедуры в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, в первую очередь в органы прокуратуры.

Думается, что названные меры позволят создать необходимые условия для прекращения действия нормативных предписаний, признанных судом при осуществлении косвенного нормоконтроля незаконными, и последующего их устранения из российской нормативно-правовой системы.

__________________

2. Практика Конституционного Суда РФ в обеспечении нормоконтроля

2.1 Конституционный Суд РФ и проверка соответствия нормативно-правовых актов Конституции РФ

Осуществление проверки соответствия НПА Конституции РФ (нормоконтроль) является полномочием КС РФ, предусмотренным п.1 и п.3 ст.3 «О Конституционном Суде». В работе Л.А Морозовой выделено две формы его осуществления: конкретный (или опосредованный) и абстрактный нормоконтроль. При конкретном нормоконтроле суд, придя к выводу, что НПА не соответствует Конституции РФ, должен решать дело, руководствуясь соответствующим правилом преодоления юридических коллизий. Абстрактный нормоконтроль осуществляется вне связи с рассмотрением конкретного дела и состоит в признании НПА недействительным и не подлежащим применению. КС РФ является единственным судебным органом, осуществляющим нормоконтроль в обеих формах. Согласно п.2 ст.125 Конституции РФ, а также п.1 ст.3 ФКЗ «О Конституционном Суде», КС РФ по запросу органов государственной власти решает дела о соответствии Конституции РФ нормативно-правовых актов, принятых этими органами, а также не вступивших в силу международных договоров РФ. В данном случае осуществляется абстрактный нормоконтроль. Роль КС РФ в осуществлении конкретного нормоконтроля заслуживает особого внимания. Поскольку рассмотрению в Суде подлежат только вопросы, подведомственные ему, то значит, что конкретный нормоконтроль может осуществляться исключительно КС РФ только в случаях рассмотрения споров о компетенции государственных органов. Если же дело подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции или в арбитражном суде, то, согласно ст.101 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона. То есть в данном случае нормоконтроль осуществляется совместно судом общей юрисдикции (или арбитражным судом) и Конституционным Судом.

Нормативно-правовой акт, признанный неконституционным, согласно ст.79 «О Конституционном Суде», утрачивает силу, а решения судов и иных органов, основанные на этом акте, подлежат пересмотру. Иными словами, НПА признается недействительным. Однако своим решением КС может только признать данный акт утратившим юридическую силу, но не отменить его. В случае признания НПА не соответствующим Конституции РФ государственный орган в срок, установленный ст.80 ФКЗ обязан принять новый НПА, соответствующий требованиям постановления КС. Следовательно, КС РФ осуществляет конституционный надзор, а не контроль. На это также указывает определение КС РФ как судебного органа конституционного контроля, данное ст. 1 ФКЗ «О Конституционном Суде», т.е. законодатель указывает, что конституционный контроль осуществляется посредством всех трех ветвей власти.

Ст. 3 ч. 1 ФКЗ «О Конституционном Суде» определяет объём конституционного контроля. С точки зрения соответствия Конституции КС проверяет акты федерального уровня: федеральные законы, нормативные акты Президента, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ; акты субъектов федерации: конституции республик, уставы, законы и иные акты субъектов Федерации. Ч.2 ст.85 оговаривает, что проверка конституционности законов и иных нормативно-правовых актов субъектов Федерации допустима только по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти её субъектов. Далее, согласно ст.3 ч.1 п.п. “в” и “г” Конституционный Суд проверяет на соответствие Конституции внутригосударственные и внутри федеративные договоры РФ и международные договоры РФ. Ч.1 ст.85 говорит о двух случаях допустимости запроса о проверке конституционности нормативных актов государственной власти, договоров между ними и отдельных положений этих договоров: во-первых, если заявитель считает их не подлежащими действию из-за неконституционности и, во-вторых, если заявитель считает эти акты подлежащими действию вопреки официально принятому решению федеральных государственных органов, высших органов государственной власти субъектов и их должностных лиц об отказе принять и исполнить эти акты по причине их несоответствия Конституции РФ. Ст. 86 определяет пределы проверки по данным вопросам. Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ, поэтому законы и иные правовые акты РФ не должны ей противоречить. Конституционный Суд обязан проверять конституционность нормативно-правового акта или государственно-правового договора, в том числе путем проверки того, на сколько установленные ими права и обязанности субъектов соответствуют требованиям Конституции, соблюдена ли установленная конституционная форма и выдержана ли процедура законодательного процесса. Если нормативный акт или договор не соответствует хотя бы одному пункту ч.1 ст.86, КС вправе признать его неконституционным.

Ст. 96 регламентирует порядок обращения граждан в КС. Обращаться с жалобой имеют право граждане, чьи права и свободы нарушены законом, применяемым или подлежащим применению в конкретном деле. Ст. 97 определяет условия допустимости жалобы. Их два:

1) если закон затрагивает конституционные права и свободы граждан;

2) если закон применён или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, применяющем закон.

Ст. 98 определяет последствия принятия жалобы к рассмотрению. Конституционный Суд уведомляет об этом суд или иной орган, рассматривающий данное дело, в котором применён или подлежит применению обжалуемый закон. При этом производство по делу может не прекращаться. Но суд или иной орган, рассматриваемый данное дело праве приостановить производство до решения Конституционного Суда. Ст. 100 определяет, что если Конституционный Суд признал закон, применённый в конкретном деле, не соответствующим Конституции, дело в любом случае должно быть пересмотрено компетентным органом в обычном порядке. Пределы проверки в данном случае аналогичны пределам проверки при установлении соответствия Конституции РФ нормативно-правовых актов органов государственной власти и договоров между ними. Отмечу ещё раз, что данное полномочие Конституционного Суда имеет огромное значение для каждого гражданина. Его эффективное претворение в жизнь является надежной гарантией обеспечения прав и свобод граждан. Граждане видят, что могут защитить свои права, нарушенные неконституционным законодательством.

Законом установлены пределы вмешательства Конституционного Суда в сферу исполнительной власти, когда речь идет о проверке конституционности соответствующих нормативно-правовых актов. Определен исчерпывающий перечень оснований для такой проверки, а именно: по содержанию норм; по форме нормативного акта; по порядку подписания, заключения, принятия, опубликования или введения акта в действие; с позиций разделения властей; с точки зрения разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти; под углом зрения разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и её субъектов, в том числе между соответствующими органами исполнительной власти. Таким образом, можно сделать вывод, что Конституционный Суд не имеет возможности оценить целесообразность принятия того или иного акта, а решает лишь один главный вопрос – о законности такого акта по отношению к нормам Конституции. Он вправе признать такие акты неконституционными, в результате чего акт в целом или отдельные его положения утрачивают силу.

Конституции, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина. 2.3 Проблемы исполнения решений Конституционного Суда РФ Обсудив проблемы исполнения федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации решений Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов Российской Федерации, можно отметить, что...

туционные законы, монографии и научные статьи, материалы судебной практики, посвященные данной проблеме. 1. Общее представление о решении Конституционного суда Российской Федерации 1.1 Природа решений Конституционного Суда Российской Федерации Что представляют собой акты, принимаемые Конституционным Судом РФ? Все акты Конституционного Суда РФ именуются решениями. По всем процессуальным...

Федерации, вправе письменно изложить свое особое мнение. Особое мнение судьи приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию вместе с решением Конституционного Суда Российской Федерации. Судья Конституционного Суда Российской Федерации, голосовавший за принятое постановление или заключение по существу рассматриваемого Конституционным Судом Российской Федерации вопроса, но оставшийся в...

А также процессуальная форма уголовного судопроизводства, в рамках которой эти права и обязанности реализуются. В контрольной работе сделана попытка, раскрыть роль разъяснений пленумов Верховного и решений Конституционного судов Российской Федерации в регулировании уголовно-процессуальных правоотношений. 1. Роль разъяснений Пленумов Верховных судов Российской Федерации в регулировании...