Международное уголовное право как отрасль международного публичного права представляет собой совокупность принципов и норм, регулирующих сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью. Объектом регулирования международного уголовного права являются межгосударственные отношения, т.е. отношения с участием государств и международных организаций. Соответственно, субъектами являются государства и международные организации. Основными источниками международного уголовного права принято считать международный договор и международный обычай.

В литературе встречаются и иные концепции международного уголовного права. Наиболее распространенной является, пожалуй, концепция, согласно которой международное уголовное право включает в себя как международные нормы, так и соответствующие нормы внутреннего уголовного права. Весьма распространено мнение, согласно которому субъектами международного уголовного права являются не только государства, но и индивиды. Лишь в исключительных случаях предусмотрена прямая ответственность индивида за нарушение норм международного уголовного права — при преступлениях против мира и безопасности человечества. В таких случаях любое государство и Международный уголовный суд с помощью государств вправе привлечь индивида к уголовной ответственности непосредственно на основе международного права.
Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества проводит четкое различие между уголовно-правовой ответственностью индивида и международно-правовой ответственностью государства. Этому посвящена ст. 4 «Ответственность государства», где говорится: «Ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву».
В настоящее время в мире отмечается значительный рост преступности, в том числе имеющей международный характер. Государства координируют свои действия по борьбе с преступностью следующим образом: заключают договоры о борьбе с отдельными видами международных преступных деяний и правовой помощи по уголовным делам, осуществляют совместные меры по предотвращению и пресечению преступлений и привлечению виновных к ответственности.
Источниками международного уголовного права являются:
1) конвенции о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера (с захватом заложников, угоном воздушных судов и т.п.);
2) договоры о сотрудничестве и правовой помощи по уголовным делам;
3) договоры, регулирующие деятельность международных организаций, в чью компетенцию входит борьба с преступностью.
Обязательства государств по вышеуказанным договорам заключаются: в определении международных уголовно наказуемых деяний; мерах по предупреждению и пресечению таких преступлений; обеспечении ответственности преступников; установлении правил юрисдикции; регламентации правовой помощи по уголовным делам и регулировании взаимоотношений государств и международных правоохранительных организаций.
Государства сотрудничали друг с другом в борьбе с преступностью, начиная с рабовладельческих времен. В рабовладельческих государствах наиболее опасным преступлением считалось восстание рабов, поэтому государства обязывались оказывать друг другу помощь в подавлении этих восстаний. В договоре египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хаттусили III, заключенным в 1296 г. до н.э., содержалось такое положение: «Если Рамсес разгневается на своих рабов, когда они учинят восстание, и пойдет усмирять их, то заодно с ним должен действовать и царь хеттов».

Аналогичная практика была известна и государствам Древней Греции. Заключенный в 421 г. до н.э. между Афинами и Спартой мирный договор (Никиев мир) содержал обязательство Афин оказывать поддержку Спарте в случае восстания рабов. Договоры того времени содержали и некоторые иные положения, которые ныне относятся к международному уголовному праву. Чаще всего это было обязательство взаимной выдачи преступников, в первую очередь политических. Такое обязательство содержалось и в упомянутом договоре Рамсеса с Хаттусили.
Римским правом пираты рассматривались как враги всего человеческого рода (hostis humanis generis). В дальнейшем такая норма стала частью общего международного права. Начиная с Венского конгресса 1915 г. заключается ряд договоров о борьбе с работорговлей. Преступность работорговли была признана также общим международным правом.
Первостепенное значение для формирования международного уголовного права имели уставы созданных после Второй мировой войны международных военных трибуналов для суда над главными немецкими и японскими военными преступниками (Нюрнбергский и Токийский трибуналы), а также вынесенные ими приговоры.
В теории концепция международного уголовного права появилась в литературе на рубеже XIX и XX вв., причем речь шла, в основном, о разграничении уголовной юрисдикции государств и о правовой помощи.
Одним из первых концепцию международного уголовного права выдвинул профессор Санкт-Петербургского университета Ф.Ф. Мартенс, который установил, что международное уголовное право «заключает в себе совокупность юридических норм, определяющих условия международной судебной помощи государств друг другу при осуществлении ими своей карательной власти в области международного общения».
Постепенно концепция международного уголовного права находит признание и в отечественной учебной литературе. В учебнике «Международное право» под редакцией Г.В. Игнатенко имеется глава «Международное уголовное право». Термин «международное уголовное право» получил широкое признание как в мировой литературе, так и в международной практике.
Система международного уголовного права, наряду с чертами международного права в целом, имеет определенные специфические черты. Так, наиболее важная особенность системы современного международного уголовного права состоит, пожалуй, в том, что она объединяет нормы, относящиеся не только к уголовному, но и к уголовно-процессуальному праву, а также к судоустройству. Международное уголовное право определяет порядок действия своих норм, а также содержит иные принципы и нормы, относящиеся к общей части уголовного права. Оно устанавливает состав преступлений, организацию международных уголовных судов и нормы международного уголовного процесса. Значительное место занимают нормы, регулирующие взаимодействие государств в области уголовного правосудия.
Источники международного уголовного права как отрасли международного права в принципе те же, что и источники международного права: международный договор и международный обычай. В качестве примера можно указать на Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г., в которых участвуют не все страны, но их нормы являются частью общего международного права, обязательного для всех государств. В докладе Генерального секретаря ООН Совету Безопасности по проекту уставов международных трибуналов для бывшей Югославии и Руанды говорилось: «…Международный трибунал должен применять нормы международного гуманитарного права, которые вне всякого сомнения являются частью обычного права, с тем, чтобы проблема участия некоторых, а не всех государств в определенных конвенциях не возникала».
Международный трибунал для бывшей Югославии по вопросу о соотношении применяемых им норм высказал следующую точку зрения: «…Международный трибунал вправе применять в дополнение к обычному международному праву любой договор, который: 1) был несомненно обязателен для сторон во время совершения инкриминируемого деяния и 2) не противоречил или не отступал от императивных норм международного права, каковыми является большинство норм международного гуманитарного права».
Важное значение в формировании норм международного уголовного права приобретают резолюции международных организаций. Наиболее ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, в которой содержатся положения, имеющие отношение в том числе и к международному уголовному праву. Она была принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имела статус рекомендации. Однако в дальнейшем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. В настоящее время суды государств, включая Россию, рассматривают положения Декларации как общепризнанные нормы международного права.
Уникальным случаем прямого создания норм и институтов международного уголовного права международным органом является учреждение Советом Безопасности ООН международных трибуналов для бывшей Югославии и Руанды, несмотря на то, что в Уставе ООН не закреплено такое полномочие Совета Безопасности. Юридическое обоснование правомерности решений Совета Безопасности видится в другом, а именно в молчаливом признании их государствами.
Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества в редких случаях допускает применение общих принципов права, в частности при установлении исключающих вину обстоятельств, под которыми понимаются такие принципы, которые «прочно вошли в практику и широко признаются в качестве приемлемых в отношении преступлений, сходных по степени тяжести по внутригосударственному или международному праву».

Понятие, принципы и источники международного уголовного права

1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права

2 Принципы международного уголовного права

1.3 Источники международного уголовного права

Список использованных источников

1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права

1 Понятие международного уголовного права

международный право уголовный

Вопрос об общественной опасности определенных деяний в рамках международного права возник в связи с вооруженными конфликтами, наносящими непоправимый ущерб государствам и всему мировому сообществу. Такие наиболее серьезные нарушения международного права, как агрессия, уничтожение целых наций и народов, противоправное ведение военных действий и т.п., совершаются, прежде всего, по воле конкретных лиц, и поэтому установление на международном уровне уголовной ответственности за их совершение необходимо для обеспечения международного мира и правопорядка.

Преступность в настоящее время выходит за пределы одного государства и приобретает транснациональный характер. Порождаемая ею угроза столь существенна для международного сообщества, что вызывает потребность в объединении усилий субъектов международного права в борьбе с ней. Необходимость борьбы с подобными явлениями привела к формированию международного уголовного права, являющегося одной из новых отраслей международного публичного права.

Международно-правовое регулирование в данной сфере приобрело признаки, характеризующие его в качестве отрасли, сравнительно недавно. Однако становление международного уголовного права происходило в течение длительного периода времени и прошло несколько этапов - от первых национальных судебных прецедентов, принятых в далеком прошлом, подготовки отдельных внутригосударственных нормативных правовых актов, устанавливающих уголовную ответственность за нарушение обычаев войны, совершение преступлений против человечности, доктринальной разработки проблем борьбы с наиболее тяжкими международными или носящими международный характер правонарушениями до закрепления материальных и процессуальных норм в международных договорах и создания системы международной уголовной юстиции.

Одним из первых известных судебных разбирательств является состоявшийся в 1474 г. процесс над германским военачальником Петером фон Хагенбахом, по приказу которого совершались убийства, изнасилования, произвольное изъятие частной собственности, незаконное налогообложение населения, нападения на жителей соседних государств и иностранных торговцев

Огромное значение для развития права в государствах Центральной и Восточной Европы имел Статут Великого княжества Литовского, в структуру которого, начиная со Статута 1529 г., включался раздел «Об обороне земской», предусматривавший ответственность за совершение ряда преступлений, совершенных военнослужащими во время войны или военного похода.

Однако устойчивое понимание того, что за определенные деяния индивидов, связанные с нарушением законов и обычаев ведения войны, другими нарушениями, влекущими тяжкие последствия для международного правопорядка, должна быть установлена уголовная ответственность, окончательно сформировалось в научных доктринах только во второй половине XIX - начале XX вв. Деятельность известных юристов того периода, таких как Н.М. Коркунов, Ф.Ф. Мартене (Россия), Ф. Лист (Германия), Г. ван Гаммель (Нидерланды), А. Принс (Бельгия), Г. Муанье (Швейцария), В. Пелла (Румыния) заложила теоретическую основу международно-правового регулирования борьбы с подобными правонарушениями.

Первые практические попытки создания международной системы ответственности за нарушение права войны были предприняты после окончания Первой мировой войны. В Версальском мирном договоре от 28 июня 1919 г. предлагалось привлечь к ответственности кайзера Вильгельма II и других обвиняемых в военных преступлениях подданных Германии, а также создать международный суд и национальные суды для процессов над военными преступниками всех видов. Указанные предложения не были воплощены в жизнь: кайзер скрылся в Голландии, которая отказалась его выдать, а те немногие из предполагаемых военных преступников, которые подверглись судебному преследованию, были или оправданы, или получили чисто символическое наказание.

Реальное воплощение идей о необходимости пресечения и наказания за совершение военные преступлений, преступлений против мира и человечности в нормы международного права произошло в ходе и после Второй мировой войны. Нормы об уголовной ответственности отдельных физических лиц были сформулированы в уставах и приговорах Международных военных трибуналов для суда над главными немецкими и японскими военными преступниками. Суду были преданы 24 главных германских военных преступника и 28 руководящих государственных деятелей Японии.

Нюрнбергский и Токийский процессы имели огромное значение для дальнейшего развития международного права. Деятельность данных трибуналов положила начало созданию основ международной уголовной юстиции. Опыт Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов показал возможность привлечения индивидов к уголовной ответственности международными судебными органами, а также инициировал постепенный процесс создания соответствующего международно-правового регулирования. Принципы, изложенные в уставах и приговорах этих трибуналов, были подтверждены резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН 3 (1) от 13 февраля 1946 г., 95 (1) от 11 декабря 1946 г. и стали общепризнанными принципами международного уголовного права.

Признание международными преступлениями нарушений законов и обычаев войны, агрессии, геноцида, деяний против человечности во многом предопределило направление дальнейшей кодификации международного права через формулирование не только конкретных противоправных деяний в международных договорах, но и закрепление норм, предусматривающих обязательство государств-участников по пресечению и наказанию за их совершение внутригосударственными уголовно-правовыми средствами. Подобный подход получил последующее развитие и закрепление в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительных протоколах к ним 1977 г., Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., а также в других международных договорах.

мая 1993 г. Резолюцией 827 Совет Безопасности учредил Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., и утвердил его Устав.

ноября 1994 г. резолюцией 955 Совета Безопасности был учрежден Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января по 31 декабря 1994 г.

На Дипломатической конференции ООН в Риме 17 июля 1998 г. был принят Статут Международного уголовного суда. С завершением формирования Международного уголовного суда в 2003 г. система международной уголовной юстиции приобрела зримые очертания.

Значительный диапазон преступлений, носящих международный характер, беспрецедентный размах международной организованной преступности во второй половине XX - начале XXI вв. обусловили необходимость более тесной координации действий государств по предупреждению, пресечению и наказанию за совершение подобного рода преступлений. Сотрудничество в борьбе с преступлениями международного характера осуществляется через создание на двустороннем и многостороннем уровнях договорной базы.

Эти договоры призваны решать вопросы согласованной криминализации общественно опасных деяний международного характера, включения обязательств по разработке национального уголовного законодательства, обеспечивающего привлечение виновных к ответственности за их совершение, установления юрисдикции над преступлениями и лицами, подозреваемыми в совершении преступлений, оказания международной правовой помощи по уголовным делам, включая выдачу преступников.

Таким образом, сегодня международное уголовное право можно рассматривать как систему, в основе которой лежат материальные международно-правовые нормы, определяющие соответствующие категории преступлений, а также процессуальные нормы, регулирующие борьбу с данными преступлениями, и имеющую собственный организационно-правовой механизм.

Под международным уголовным правом понимается совокупность принципов и норм права, регулирующих отношения сотрудничества государств по предупреждению, преследованию и наказанию за совершение международных преступлений и преступлений международного характера.

Объектом регулирования данной отрасли являются межгосударственные отношения, складывающиеся в сфере сотрудничества в борьбе с преступностью. Соответственно субъектами международного уголовного права являются государства и международные организации. Предметом международного уголовного права является предупреждение, преследование и наказание за международные преступления и преступления международного характера, осуществляемые на основе международных соглашений с помощью правовых средств, создаваемых на международном и внутригосударственном уровнях, и которые в своей совокупности составляют организационно-правовой механизм сотрудничества в данной сфере.

Имеется у него и свой метод, существующий в рамках международно-правового метода, в основе которого лежит взаимное согласие и добровольность. Однако особый характер международно-правового принуждения в данной сфере придает своеобразие методу международного уголовного права. Принуждение в той или иной мере свойственно в принципе всем отраслям международного права, но в международном уголовном праве оно имеет большее значение в силу специфики предмета его регулирования.

Применение международно-правового принуждения возможно только при наличии правонарушения. Более того, оно должно иметь правовые основания, созданные посредством согласования воль государств. И в этом проявляется тесная связь метода международного уголовного права с основным международно-правовым методом. Вместе с тем международное уголовное право регулирует отношения, связанные с посягательствами на жизненные интересы международного сообщества в целом, с нарушением или созданием угрозы развитию нормальных международных отношений. А это предопределяет не только наличие материального основания для применения принуждения, в том числе от имени международного сообщества, но и большее значение процессуального механизма реализации права на принуждение, включая защиту прав правонарушителя.

Система международного уголовного права охватывает материальные и процессуальные принципы и нормы сотрудничества по предупреждению, преследованию и наказанию за совершение международных преступлений и преступлений международного характера. Международное уголовное право включает нормы, действующие как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов.

Смешанный характер организационно-правового механизма сотрудничества государств в области борьбы с преступностью предопределяет включение в систему международного уголовного права и национального законодательства в качестве вспомогательного, косвенного источника, служащего средством осуществления принципов и норм последнего. Международное уголовное право также охватывает нормы по вопросам оказания международной правовой помощи и регулирования разрешения юрисдикционных аспектов действия национальных уголовных законов различных государств.

Международное уголовное право является комплексной отраслью. Подобный ее характер проистекает из предмета отрасли: в него наряду с международными преступлениями входят преступления международного характера. Направленность этих преступлений против различных объектов влечет различную процедуру ответственности, что и дает основания для признания комплексного характера международного уголовного права. Безусловно, опасность для международного сообщества международных преступлений и преступлений международного характера не одинакова. Но это не служит препятствием для образования определенной, достаточно целостной, взаимосвязанной совокупности норм. Как и во внутригосударственном уголовном праве, принципы и нормы международного уголовного права, созданные с целью борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера объединяет то, что они предусматривают уголовную ответственность лиц, виновных в их совершении в зависимости от общественной опасности различных категорий преступлений, охраняя международный правопорядок в целом от преступных посягательств.

Международное уголовное право тесно связано с другими отраслями международного права. Наиболее тесная связь существует между международным уголовным правом и международным гуманитарным правом, а также правом прав человека, в рамках которых формировался комплекс норм, определяющих признаки конкретных международных преступлений: военных преступлений, преступлений против мира и человечности. По своему содержанию все эти деяния представляют собой либо серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., Дополнительных протоколов к ним 1977 г. и некоторых других договоров, либо основополагающих прав человека. Поэтому неудивительно, что источниками этих отраслей подчас являются одни и те же международные договоры. Именно в этих отраслях наиболее сильно проявляется тенденция к созданию международных юрисдикционных органов, в частности международных уголовных судов.

Международное уголовное право является своего рода зеркальным отражением международного гуманитарного права и прав человека: оно направлено, прежде всего, на предуп- еждение, пресечение и наказание за преступления, которые сопряжены с наиболее тяжкими и систематичными нарушениями прав человека в мирное время или с лишением права на защиту определенных категорий покровительствуемых лиц, гарантирование минимума прав человека в период вооруженного конфликта, установленных нормами данных отраслей.

Наличие взаимосвязей с международным уголовным правом свойственно и для международного воздушного, морского, экологического права, а также некоторых других отраслей.

Совокупность принципов и норм международного уголовного права характеризует тесная связь с внутригосударственным уголовным правом. Международно-правовые нормы, регулирующие борьбу с преступлениями международного характера, используются исключительно через применение соответствующих норм внутригосударственного уголовного права национальными правоохранительными органами. Реализация ответственности за международные преступления, хотя и может иметь место перед международными трибуналами или Международным уголовным судом, и к виновным могут применяться непосредственно нормы международного права, однако это не исключает и привлечения их к ответственности за эти же деяния в соответствии с национальным уголовным законодательством. Более того, в силу международных обязательств государства должны иметь национальное законодательство, обеспечивающее предупреждение, пресечение и наказание за совершение международных преступлений. Международные судебные инстанции в этой связи не призваны заменить собой национальные правоохранительные системы, они укрепляют и дополняют их. Между тем тесное взаимодействие норм международного и внутригосударственного права, выражающееся в их взаимодополняемости, а зачастую и в совместном действии, не изменяет их правовой природы, не приводит к их слиянию в единую правовую систему. Они продолжают оставаться соответственно нормами международного или внутригосударственного права. Даже несмотря на то, что имеют единую цель - охрану международного правопорядка. Эти нормы, созданные различным образом, в рамках международной и внутригосударственной правовых систем, действующие присущими им специфическими способами решают одну и ту же задачу - борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера.

1.2 Принципы международного уголовного права

Как и любая отрасль, международное уголовное право опирается как на основные принципы международного права, которые при этом модифицируются применительно к данной отрасли, так и на отраслевые (специальные). Возникновение, формирование отраслевых принципов, их содержание определяются спецификой общественных отношений, которые они регулируют. Такие принципы объективно необходимы для функционирования данной системы отношений и нормативной системы, их регулирующей, они исторически формировались с этой системой. Спецификой международного уголовного права является также и то, что значительная часть отраслевых принципов по своему содержанию совпадает с общими принципами, характерными для внутригосударственного уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права. Это объясняется общей направленностью международного уголовного права и внутригосударственного права на охрану правопорядка.

В результате кодификации отраслевые принципы международного уголовного права нашли отражение в международных договорах. Рассмотрим их подробнее.

Принцип неприменения срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества был впервые зафиксирован в Конвенции о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. В соответствии со ст. I данной Конвенции никакие сроки давности не применяются к следующим преступлениям, независимо от времени их совершения:

а) военные преступления, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. (Нюрнберг) и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, а также, в частности, серьезные нарушения, перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.;

б) преступления против человечества, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, изгнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апартеида, а также преступление геноцида, определяемое в Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, даже если эти действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в которой они были совершены».

Данный принцип получил развитие и в ст. 29 Римского статута Международного уголовного суда, гласящей, что в отношении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, не устанавливается никакого срока давности.

Принцип ответственности начальника за непринятие мер был сформулирован в п. 2 ст. 86 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г.: «Тот факт, что нарушение Конвенций или настоящего Протокола было совершено подчиненным лицом, не освобождает его начальника от уголовной или дисциплинарной ответственности в зависимости от случая, если они знали или имели в своем распоряжении информацию, которая должна была бы дать им возможность прийти к заключению в обстановке, существовавшей в то время, что такое подчиненное лицо совершает или намеревается совершить подобное нарушение, и если они не приняли всех практически возможных мер в пределах своих полномочий для предотвращения или пресечения этого нарушения». Дальнейшее развитие принцип ответственности начальника за непринятие мер получил в ст. 28 Римского статута Международного уголовного суда.

Принцип ответственности лица за исполнение им преступного приказа своего правительства или начальника, если сознательный выбор фактически был возможен, в международном праве впервые был сформулирован в ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала и получил дальнейшее развитие в п. 3 ст. 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года, в п. 4 ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и п. 4 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде, а также в ст. 33 Римского статута Международного уголовного суда. В соответствии с п. 1 ст. 33 Римского статута он сформулирован следующим образом:

«Тот факт, что преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, было совершено лицом по приказу правительства или начальника, будь то военного или гражданского, не освобождает это лицо от уголовной ответственности, за исключением случаев, когда:) это лицо юридически обязано исполнять приказы данного правительства и данного начальника;) это лицо не знало, что приказ был незаконным; и) приказ не был явно незаконным».

Принцип «nullum crimen sine lege» закреплен в ст. 22 Римского статута, и в соответствии с ним лицо не подлежит уголовной ответственности по настоящему Статуту, если только соответствующее деяние в момент его совершения не образует преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда.

Принцип «nulla poena sine lege» определяет общие начала назначения наказания. Согласно данному принципу лицо, признанное Судом виновным, может быть наказано только в соответствии с положениями Статута Международного уголовного суда (ст. 23 Римского статута).

Принцип отсутствия обратной силы (ratione personae) закрепляет два общих правила, составляющих его содержание. Во-первых, согласно п. 1 ст. 24 Римского статута лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии со Статутом за деяние, совершенное до его вступления в силу. Во-вторых, в случае внесения изменения в закон, применимый к данному делу до вынесения окончательного решения или постановления, применяется закон, более благоприятный для лица, которое находится под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство или которое признано виновным (п. 2 ст. 24 Римского статута).

Принцип недопустимости ссылки на должностное положение закреплен в ст. 27 Римского статута. Согласно данному принципу Римский статут применяется в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. Далее в п. 1 ст. 27 конкретизируются субъекты, которые не освобождаются в случае совершения преступления от уголовной ответственности согласно Римскому статуту, и их должностное положение само по себе не является основанием для смягчения приговора: главы государства или правительства, члены правительства или парламента, избранные представители или должностные лица правительства. Наряду с признаком «должностного положения» в содержание принципа включается и указание на то, что «иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица» (п. 2 ст. 27 Римского статута).

Принцип универсальной юрисдикции означает распространение уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными международным правом, независимо от гражданства (подданства) совершивших их лиц и места совершения. Считается, что универсальная юрисдикция должна применяться к правонарушениям, пресечение которых всеми без исключения государствами оправдано или предписывается политикой международного сообщества. Основания для реализации принципа универсальной юрисдикции присутствуют как в международном договорном, так и обычном праве, например, в ст. 49, 50, 129, 146 соответственно всех четырех Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г., ст. 12 Римского статута.

Наряду с принципами материального права в международном уголовном праве сформулирован ряд процессуальных принципов. Так, в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколах к ним 1977 г., ряде других международных договоров установлены принципы равенства людей перед судом, права на защиту, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основе права, презумпции невиновности, гуманного обращения с лицами, лишенными свободы, и др.

3 Источники международного уголовного права

Источники международного уголовного права те же, что и у международного права в целом. Главная роль в создании норм международного уголовного права принадлежит договорам. Вместе с тем специфика договорных источников международного уголовного права проявляется в том, что его кодификация не была осуществлена, и поэтому его нормы можно найти в договорных источниках других отраслей. К их числу относятся, прежде всего, договоры, содержащие нормы, которые регулируют вопросы борьбы с международными преступлениями:

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г.;

Дополнительные протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Второй протокол 1999 г. к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него 1948 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;

Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. и др.

В целом к числу договорных источников международного уголовного права относятся сотни международных договоров различного характера: универсальные, региональные, двусторонние, многосторонние и т.д. Например, ряд конвенций посвящен борьбе с теми или иными видами преступлений международного характера:

Конвенция о рабстве 1926 г.;

Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами 1949 г.;

Конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г.;

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г.;

Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др.

Активно развивается процесс международного нормотворчества в данной сфере на региональном уровне. Только в рамках Совета Европы заключено значительное количество договоров, регулирующих вопросы борьбы с преступностью:

Европейская конвенция о взаимной помощи по уголовным делам 1959 г.;

Европейская конвенция о выдаче 1957 г.;

Конвенция об «отмывании», выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г. и др.

В международном уголовном праве значительную роль играют обычные нормы, и многие международные договоры (прежде всего касающиеся норм о защите жертв войны и правилах ее ведения) рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве международных обычаев. Неслучайно еще в решении Международного военного трибунала в Нюрнберге было подчеркнуто, что гуманитарные нормы IV Гаагской конвенции 1907 г. и Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными признаны всеми цивилизованными нациями, рассматривались ими в качестве декларации законов и обычаев. войны и считаются частью общего международного права. Практика Международного трибунала по бывшей Югославии также подтверждает данный подход.

Ряд преступлений, которые либо не предусмотрены международными договорами, либо и признаки не конкретизированы в них, тем не менее, определяются в обычном праве. Например, агрессия указана в качестве преступления, вызывающего озабоченность всего международного сообщества, в ст. 5 Римского статута, но само определение агрессии отсутствует в данном международном договоре. Вместе с тем ни одно государство никогда не оспаривало обычно-правовой характер этого преступления.

Важный вклад в процесс нормообразования вносят международные суды, решения которых согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН могут использоваться как вспомогательное средство определения правовых норм. Кроме того, международные суды могут содействовать появлению новых норм в международном гуманитарном праве. Так, в Уставе и приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге была впервые дана трактовка международных преступлений в области гуманитарного права и сформулированы принципы уголовной ответственности физических лиц за их совершение, впоследствии признанные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. принципами международного права и закрепленные в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе от 1977 г. Следует также упомянуть действующие в настоящее время Международные уголовные трибуналы ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, решения которых имеют большое значение в толковании и применении норм права.

Растущую роль в процессе формирования норм международного уголовного права приобретают решения международных организаций, прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имевшая статус рекомендации. Однако в последующем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. Таким образом, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, других международных органов непосредственно не создают норм международного права и их нельзя считать источником международного уголовного права. Вместе с тем они являются важным звеном в процессе формирования международно-правовых норм.

Уникальным случаем непосредственного создания норм и институтов международного уголовного права является учреждение международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде Советом Безопасности ООН по предложению Генерального секретаря ООН на основании главы VII Устава ООН - в рамках полномочий по принятию мер для восстановления международного мира и безопасности. Никогда до этого Совет Безопасности ООН не учреждал органов для суда над индивидами в качестве меры для восстановления международного мира и безопасности. Вместе с тем подобный подход был молчаливо признан государствами и позволил избежать неадекватных для подобных ситуаций затрат времени, необходимых для заключения универсального международного договора, и, что более важно, избежать риска того, что непосредственно затронутые конфликтами государства откажутся от участия в нем.

Традиционные методы международного правотворчества уже не в состоянии обеспечить растущие потребности сотрудничества в борьбе с преступностью. Это вызвало к жизни более гибкий и оперативный механизм развития международного и национального права при помощи международных стандартов. Такие стандарты, являясь нормами так называемого «мягкого права», т.е. не обязательными для государств, тем не менее, отражают мировой правовой опыт и поэтому учитываются государствами при формировании норм национального уголовного, уголовно-исполнительного права, уголовного процесса и национальной правоприменительной практики.

Список использованных источников

международный право уголовный

1. Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право / Л.В. Иногамова-Хегай. - СПб., 2003.

Калугин В.Ю. Преступления против мира, безопасности человечества и военные преступления: уголовно-правовой анализ / В.Ю. Калугин. - Минск, 2002.

Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы / А.Г. Кибальник. - СПб., 2003.

Костенко Н.И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития / Н.И. Костенко. - М., 2002.

Костенко Н.И. Международное уголовное право. Современные теоретические проблемы / Н.И. Костенко. - М., 2004.

К настоящему времени в основном сложилась система источников международного уголовного права, прежде всего в виде специальных договоров, направленных на пресечение преступлений, а также конкретных статей в том или ином договоре, где прямо предусматривается ответственность за международные преступления и преступления международного характера. Другой особенностью источников международного уголовного права является то, что здесь нет единого кодекса.

Международный договор в настоящее время - основной источник международного уголовного права. Все особенности международного договора, характерные для международно-правового регулирования в целом, характерны и для международного договора в области международного уголовного права.

Условно эти международные договоры можно разбить на две части: международные договоры, действие которых предусматривается как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов; международные договоры, действующие только в период вооруженных конфликтов.

Примеры первой группы договоров – Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Устав Нюрнбергского трибунала 1945 г., пример второй - Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны.

В ряде международных соглашений есть статьи, относящиеся к международному уголовному праву, действие которых имеет место как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. В качестве примера можно привести Всемирную почтовую конвенцию, Конвенцию о физической защите ядерного материала, Международную конвенцию по морскому праву 1982 г., где есть статья о сотрудничестве государств по борьбе с пиратством.

К источникам международного уголовного права следует отнести и договоры, устанавливающие пределы осуществления уголовной юрисдикции в конкретных пространственных сферах, которые предусматривают ограничение этой юрисдикции по отношению к соответствующим категориям лиц.

Договорные источники международного уголовного права служат важным инструментом борьбы народов и государств по предотвращению международных преступлений, таких как подготовка к агрессивной войне, нарушение международного мира, т. е. действий государств и физических лиц, наносящих серьезный ущерб всему международному сообществу, и требуют привлечения к ответственности виновных лиц, несущих международную ответственность государств.

Например, в ст. 1 Международной конвенции о пресечении апартеида и наказании за него 1973 г. апартеид и сходные с ним политика и практика расовой сегрегации и дискриминации квалифицируются как серьезная угроза для международного мира и безопасности. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических представителей, квалифицирует действия против этих лиц как серьезную угрозу для нормальных отношений, необходимых при сотрудничестве между государствами. В современном международном праве сложилась система договорных норм, прямо обязывающих государства преследовать и наказывать преступников, совершающих международные преступления и преступления международного характера (в последнее время заключаются соглашения и о наказании преступников, совершающих общеуголовные преступления на территориях других государств).

Договорная система источников международного уголовного права начала складываться после второй мировой войны, хотя конец XIX и начало XX в. уже характеризовались появлением международных договоров в области регулирования вооруженных конфликтов (Гаагские конвенции о законах и обычаях войны 1899 и 1907 гг.), где ставились вопросы о международной ответственности государств и физических лиц за противоправные действия международного характера. К началу 40-х годов XX в. целый ряд положений, которые сегодня нашли отражение в международных договорах, стали международно-правовыми обычаями. Однако, в отличие от других отраслей международного права, роль обычая как источника международного уголовного права сравнительно невелика.

В литературе была высказана точка зрения, что в настоящее время в силу трудностей, возникающих на пути договоренностей о той или иной конкретной норме поведения государств, обычные нормы международного права играют большую роль, чем договоры. С этой точкой зрения трудно согласиться, так как сложившаяся обычная норма международного уголовного права при всем том значении, которое она имеет, не может адекватно отразить изменения, происходящие в характере международных отношений, и тенденции, которым надо воспрепятствовать в интересах всего человечества. Соглашаясь с тем, что создание договорной нормы требует больших усилий, главное внимание следует, однако, направить именно на достижение договоренностей, их реализацию и контроль за их выполнением.

Говоря о соотношении обычных и договорных норм международного уголовного права, необходимо подчеркнуть, что, как правило, договорные нормы, в частности в области законов и обычаев войны, основываются на международных обычаях, являясь их кодификацией. Международный военный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 г., были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. Дополнительный протокол (I) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны в своих основных положениях отразил действующее обычное международное право (например, ст. 35, говорящая о праве выбора методов ведения войны; ст. 37, запрещающая вероломство; ст. 38 и 39 об эмблемах и др.).

В международном уголовном праве (в той части, которая касается законов и обычаев войны) многие международные договоры рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве обычных норм (например, Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., Конвенция 1948 г. о предупреждении и наказании за геноцид). На это обращается внимание в литературе, из этого исходила, в частности, практика Международного военного трибунала в Нюрнберге и практика национальных судов.

Устав Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, созданного на основе резолюции Совета Безопасности от 25 мая 1993 г., принятые в 1994 г. на 46 сессии КМП ООН проект Устава Международного уголовного суда и проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества подтвердили (ст. 2, 20 и 22) обычно-правовой характер законов и обычаев войны, как они нашли свое закрепление в ряде международных договоров. Эти документы можно рассматривать в качестве важных источников международного уголовного права.

В том, что касается оценки самой значимости кодификационной деятельности Комиссии международного права по выработке Устава Международного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, то здесь следует особо отметить работы профессора B.C. Верещетина. Российская наука международного права уже откликнулась на выработку Комиссией международного права ООН юридических документов, имеющих важное значение для всего человечества в деле установления миропорядка на основе господства права.

К источникам международного уголовного права, которые условно можно назвать косвенными, или вспомогательными, следует отнести внутригосударственные законы, в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера.

Внутригосударственные законы, принятые в ряде государств по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. Например, принятые государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера могут привести к появлению нормы международного права, запрещающей подобные действия, квалифицирующей их как преступные и ставящей вопрос о международной уголовной ответственности физических лиц.

В ряде государств изданы законы, запрещающие наемничество. В Великобритании имеется Закон о поступлении на военную службу за границей, принятый в 1870 г.; бельгийскому законодательству известны нормы, прямо запрещающие вербовку гражданских лиц в иностранные армии без разрешения Короны (Закон 1951 г.); во Франции ст. 85 Уголовного кодекса запрещает вербовку в мирное время от имени иностранной державы. Статьи 958 - 960 разд. 18 Свода законов США запрещают деятельность, которая может нанести ущерб отношениям США с другими странами.

При всей непоследовательности их применения и даже неприменении, когда дело касается наемников, само наличие национального законодательства, карающего наемничество, оказывает влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как международное преступление и наемников как уголовных преступников (Конвенция ОАЕ 1977г., проект Конвенции ООН).

Запрещение рабства и работорговли, их отмена – результат преобразований внутри государств, в частности американских государств в XIX в., которые нашли выражение в соответствующих законах и в принятом в 1885 г. на Берлинской конференции Генеральном акте о Конго, ст. 9 которого подтверждала, что работорговля запрещена международным правом, и запрещала использовать территорию в бассейне реки Конго в качестве рынков невольников и транзитных путей при перевозке рабов. В 1926 г. была принята специальная Конвенция о рабстве.

Внутригосударственный закон мы называем вспомогательным источником международного уголовного права еще и потому, что он как бы подтверждает уже существующие обычные нормы международного уголовного права или обеспечивает осуществление принципов и норм международного уголовного права на территориях государств. В качестве примера можно привести институт выдачи уголовных преступников, которые подлежат обязательной выдаче в случае наличия специального договора, а в случае отсутствия такового действует обычная международная норма "или выдай, или суди".

В качестве источника международного уголовного права определенное значение имеют судебные решения.

Принято считать, что судебные решения в международных отношениях не составляют собственного источника права. Однако судебные решения оказывают влияние на развитие международного права, подтверждая или констатируя отсутствие или наличие той или иной международно-правовой нормы.

Судебные решения оказывают большое влияние на формирование как общих принципов, так и конкретных норм международного права, в частности, в области законов и обычаев войны. Например, Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 г. "подтвердила принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в приговоре Трибунала". Резолюция предложила комитету по кодификации международного права внести их "в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности, против человечества или в международный уголовный кодекс" (95/1). ООН рассматривала Нюрнбергские принципы как общепризнанные, которые, будучи основанными на ранее сложившихся нормах международного права, дают ему дальнейшее развитие.

Нюрнбергские принципы, нашедшие выражение в решении суда, стали основой для формирования перечня составов преступлений, влекущих международную уголовную ответственность, новых норм международного уголовного права. К ним следует отнести Конвенцию 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны прямо предусматривают уголовную ответственность за военные преступления, которые не упоминались в Гаагских конвенциях 1907 г., но были прямо осуждены Уставом и приговором Нюрнбергского трибунала. Ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН прямо осуждает политику апартеида, депортацию местного населения как международные преступления, что несомненно отражает влияние принципов, закрепленных в приговоре Нюрнбергского трибунала.

Принципы Устава и приговора Нюрнбергского трибунала оказали большое влияние на развитие международно-правовых норм выдачи военных преступников и норм, касающихся проблемы нераспространения сроков давности на эти преступления. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 г. "Выдача и наказание военных преступников" и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 31 октября 1947 г. "Выдача военных преступников и изменников" говорили об обязанности выдавать лиц, совершивших преступления, предусмотренные в Уставе Нюрнбергского трибунала (ст. 6 – преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества). Декларация о территориальном убежище, принятая Генеральной Ассамблеей на XXII сессии в 1967 г., в ст. 1 прямо говорит: "На право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества..." (2312/ХХП).

Согласно ст. I, IV Конвенций о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечества (ст. I), и государства-участники обязаны принять законодательные и иные меры для обеспечения этого положения (ст. IV) (2391/ХХШ).

Судебные решения прямо обязывают выполнять решение суда только стороны процесса. Ст. 59 Статута Международного суда подчеркивает, что решение суда обязательно только "для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу". Но суд в другом, конкретном, но аналогичном, деле может учесть решение суда по первому делу и использовать его аргументы и даже само решение.

Роль косвенного источника международного уголовного права играют и решения, и приговоры внутригосударственных судов. Так, например, в процессе над наемниками в Луанде (1976 г.) был констатирован преступный характер наемничества, а действия наемников квалифицированы как международные уголовные преступления.

По инициативе правительства Народной Республики Анголы была создана Международная комиссия по расследованию деятельности наемников. Она проанализировала международную практику борьбы с наемниками, резолюции ООН и ОАЕ по этому вопросу, расследовала преступления наемников в Анголе и выработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении наемничества.

Указом от 15 июня 1979 г. Народно-революционный совет Камбоджи создал Народно-революционный трибунал в г. Пномпене для рассмотрения преступлений геноцида, совершенных кликой Пол Пота и Иенг Сари. Статья 1 Указа говорит об ответственности за геноцид.

В ст. 2 Указа предусмотрена мера наказания для подстрекателей и исполнителей – тюремное заключение на срок от 15 до 20 лет, или пожизненное заключение, либо смертная казнь. Непосредственные исполнители подлежат тюремному заключению на срок от 5 до 15 лет, а при наличии смягчающих обстоятельств наказание может быть менее 5 лет тюремного заключения. Предусмотрена возможность частичной или полной конфискации имущества.

В приговоре, в частности, говорится, что обвиняемые Пол Пот и Иенг Сари совершали следующие преступления: уничтожение многих социальных слоев; практически полное истребление офицеров и солдат-сторонников прежнего правительства, интеллигенции, а также лиц и организаций, рассматриваемых как враждебные режиму; уничтожение священнослужителей, верующих, систематическое истребление национальных меньшинств, насильственная ассимиляция, уничтожение выходцев из других стран; разрушение семейных и социальных основ; массовые убийства; организация "народных коммун" - замаскированных концентрационных лагерей, принуждение работать и жить в условиях, ведущих к физическому и психическому разрушению личности; массовые убийства малолетних детей; применение пыток и других специфических методов террора населения. Суд констатировал прямой умысел в совершении преступления геноцида. На основании Указа суд признал Пол Пота и Иенг Сари виновными в преступлении геноцида, заочно приговорил их к смертной казни, все их имущество объявил подлежащим конфискации.

В США состоялись два судебных процесса, в которых обвиняемые были оправданы на том основании, что они действовали в соответствии с международным правом, борясь против его нарушений правительством США, определенных международными соглашениями как международные преступления.

В одном деле обвиняемые протестовали перед военно-морским тренировочным центром в районе Великих озер 14 ноября 1984 г. против военной интервенции США в Центральной Америке и создания администрацией Рейгана наступательного ядерного оружия. Им было предъявлено обвинение в том, что они совершили серьезное преступление, выразившееся в действиях толпы, и сопротивлялись аресту. В течение трех с половиной дней процесса были заслушаны восемь экспертов по проблемам ядерного оружия и международного права. 15 апреля 1985 г. по всем пунктам обвинения подсудимые были оправданы.

Практически в первый раз в истории американской юстиции в этом деле судья Альфонс Е. Витт заявил, что угроза применения ядерного оружия нарушает международное право. Это дело было немедленно использовано как прецедент в другом деле в Чикаго месяц спустя. Обвиняемые попытались встретиться с консулом Южной Африки для того, чтобы обсудить с ним политику апартеида, проводимую его правительством. Консул отказался, в ответ на это обвиняемые решили не покидать помещения консульского представительства. Они были арестованы и обвинены в нарушении постановления муниципалитета города Чикаго, запрещающего "незаконные действия". Защита представила целую группу доказательств, свидетельствующих о том, что правительство Южной Африки своей политикой апартеида совершает международные преступления и обвиняемые действовали разумно в своих попытках прекратить продолжение этих преступлений. В этом деле жюри отвергло все обвинения, предъявленные участникам действий протеста. Судебные решения в данной конкретной области оказали и оказывают серьезное влияние на возникновение и развитие международного уголовного права.

Мы знаем целый ряд международных соглашений, решений международных организаций, которые содержат принципы и нормы, сформулированные в результате рассмотрения конкретных дел как международными судебными инстанциями, так и судебными инстанциями отдельных государств, подтвердивших и конкретизировавших в частных ситуациях те или иные положения международного уголовного права.

В связи с этим судебные решения следует отнести к косвенным или вспомогательным источникам международного уголовного права, играющим важную роль в формировании и развитии этой отрасли.

К вспомогательным источникам международного уголовного права следует отнести решения международных организаций, и прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Если в отношении решений Совета Безопасности ООН среди юристов-международников существует более или менее единая точка зрения и они в соответствии со ст. 25 рассматриваются как обязательные правила поведения, подлежащие соблюдению всеми государствами, то резолюции Генеральной Ассамблеи ООН или других органов ООН в своем большинстве не рассматриваются как источники международного права. При этом ссылаются на ст. 11 Устава ООН, которая говорит о них как о рекомендациях. Вместе с тем в литературе существует точка зрения, согласно которой решения международных органов, в частности, принимаемые Генеральной Ассамблеей ООН единогласно, могут рассматриваться как обязательные и их следует считать таковыми в том случае, если эти решения основываются на Уставе организации и являются толкованием уставных положений.

Независимо от этих точек зрения решения международных органов оказывают влияние на развитие международного права в конкретных областях, и это влияние осуществляется путем выработки на основе этих решений проектов международных договоров, решений международных судов, через практику государств, учитывающих и применяющих эти решения.

Можно отметить и такие решения международных организаций, которые осуществляются и контролируются в обязательном порядке специально созданными дополнительными органами (например, Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о предоставлении независимости странам и народам 1960 г. рассматривается как обязательный документ ООН и вводит в международное право принцип ликвидации колониализма). Подобные решения международных организаций безусловно служат источником международного права.

Американский судья Джессеп в деле о Юго-Западной Африке прямо заявил: представляется, что норма о недискриминации стала нормой международного права с помощью резолюций Генеральной Ассамблеи и других международных органов.

Хотя в ст. 38 Статута Международного суда не упоминаются резолюции международных организаций как источник международного права, суд в ряде своих решений использовал эти резолюции и декларации.

Большинство исследователей признают решения международных организаций косвенным источником международного права и международного уголовного права.

На международном симпозиуме по международному уголовному праву в октябре 1987 г. в Праге "Особенности кодификации международного уголовного права" отмечалось, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН определяют - международную уголовную политику, состав преступления и не содержат санкции В связи с этим остаются два способа решения: "Первый состоит в том, что государства включают в свои УК резолюции ООН о международных преступлениях и таким образом применяют санкцию на основе внутреннего уголовного права. В ходе этого они могут осуществить принцип универсальной уголовной власти и их юрисдикция может выйти за пределы территориального принципа". С другой стороны, если нет регулирования наказания в законе, государство может применять принцип aut dedere aut punere, т.е. лицо выдается государству, желающему его привлечь к уголовной ответственности. В этом случае из международного права возникает обязанность выдачи. Такая точка зрения исходит из того, что резолюция Генеральной Ассамблеи ООН имеет характер источника международного уголовного права.

Различными органами ООН принята целая серия международных актов, которые прямо касаются уголовного права. К их числу относятся, например, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.

К этой группе международных документов можно отнести Принципы равенства при отправлении правосудия; Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания; Кодекс медицинской этики, относящийся к защите лиц, подвергаемых любой форме задержания или тюремного заключения; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или тюремному заключению в какой бы то ни было форме.

Первая группа документов, являясь рекомендациями государствам, оказывает влияние на разработку и принятие как соответствующих законов, так и международных соглашений. Например, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания ускорила разработку Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания, которая в 1987 г. вступила в силу.

Другой пример: с 1963 г. в Комиссии ООН по правам человека, в Комитете ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней, на V конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, на Генеральной Ассамблее и Экономическом Социальном Совете (ЭКОСОС) ООН обсуждался вопрос о Международном кодексе "полицейской этики", и в 1979 г. XXXIV сессия Генеральной Ассамблеи одобрила Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.

При всей сложности создания единого международно-правового документа очевидно, что разработка и принятие его, хотя он и носит рекомендательный характер, - это успех борьбы с произволом полицейского аппарата.

В рамках ООН с 1956 г. (Комиссия по правам человека) идет работа по выработке проекта Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых в любой форме задержанию или тюремному заключению. Было проведено исследование, составлен проект и в 1969 г. направлен на отзыв правительствам. В 1970 г. Генеральный секретарь ООН направил его на дополнительные замечания правительствам, и на XXXVII сессии Генеральной Ассамблеи была создана рабочая группа, которая должна завершить разработку проекта Свода принципов свободы от произвольного ареста и содержания под стражей.

В Комиссии международного права (КМП) ООН и на международных конференциях идет процесс кодификации принципов и норм международного уголовного права.

На Комиссию возложена задача готовить международные конвенции универсального характера. Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии разработать кодекс преступлений против мира и безопасности человечества. В 1954 г. был подготовлен проект кодекса, однако до разработки определения агрессии работа над ним была временно прекращена. Успешное завершение работы над определением агрессии и принятие этого определения Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. вновь активизировало разработку кодекса, который с самого начала мыслился и как кодификация принципов и норм международного уголовного права.

КМП пытается учесть двойной подход к рассмотрению вопроса международной уголовной ответственности, т. е. и ответственность государств, и ответственность физических лиц за международные преступления.

В ст. 3 п. 2 Кодекса об ответственности и наказании, принятой в 1987 г. Редакционным комитетом Комиссии, говорится, что судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемые этому государству.

Решение проблемы кодификации международного уголовного права не только позволит сконцентрировать в одном документе принципы и нормы, сформулированные в действующих международных договорах, но и разработать новые принципы и нормы, в том числе и новые составы международных преступлений и преступлений международного характера.

Комиссия единогласно приняла решение о разработке Кодекса международной уголовной ответственности индивидуумов, основанного на приговорах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Проекте кодекса 1954 г.

Конкретным результатом кодификационной работы КМП ООН стал проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятый на 46-й сессии в 1994 г. Предусмотрев в ст. 3 проекта возможность судебного преследования какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества, а в ст. 5 - ответственность государства по международному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству, выработанный Комиссией документ установил прямую связь между уголовной ответственностью физического лица и ответственностью государства. Хотя между этими двумя понятиями необходимо проводить определенное различие, тем не менее не следует забывать, что в ряде случаев они дублируют друг друга. Например, согласно п. 2 ст. 10 части второй проекта статей об ответственности государств, один из элементов сатисфакции уголовное преследование лиц, действие которых положило начало международно-противоправному деянию государства. Однако такая сатисфакция не может освободить государство от другого рода обязательств, обусловленных возможными последствиями данного преступления, например, от обязательства по возмещению ущерба.

Выработанный в рамках КМП ООН окончательный текст Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества призван способствовать установлению прочной правовой основы принципов деятельности Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, а также деятельности на основе Устава Международного уголовного суда.

Официальная кодификация международного уголовного права - закономерный процесс становления и развития этой отрасли права на стадии, когда появляется целая группа международных договоров, прямо или косвенно касающихся борьбы с отдельными международными преступлениями и преступлениями международного характера. Это требует соединения в международном документе обычной и договорной практики государств, введения новых принципов и институтов эффективного механизма его реализации.

УДК 341.4:341.4(100)

https://doi.org/10.24158/pep.2017.6.18

Гигинейшвили Мария Теймуразовна

Gigineyshvili Maria Teymurazovna

кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия

PhD in Law, Assistant Professor, International Law Department, North Caucasus branch of Russian State University of Justice

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОБЫЧАЙ КАК ИСТОЧНИК МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

INTERNATIONAL CUSTOM AS A SOURCE OF INTERNATIONAL CRIMINAL LAW

Аннотация:

В статье рассматривается международный обычай в качестве источника международного уголовного права. Изучены понятие, составные элементы обычая, способы его выявления и доказывания. В работе также нашли отражение существующие критические точки зрения относительно юридической силы международного обычая и возможности его применения в международном уголовном праве.

The article analyses international custom as a source of international criminal law. The author studies the concept of custom, its elements, modes of detecting and proving it. The paper reviews critical views on legal force and the possibility of applying international custom in international criminal law.

Ключевые слова:

обычай, практика государств, opinio juris, nullum crimen sine lege, международный договор, источники права, законы и обычаи войны.

custom, state practice, opinio juris, nullum crimen sine lege, international treaty, sources of law, laws and customs of war.

Международный обычай есть доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы . В статье международный обычай рассмотрен в его классическом, двухэлементном понимании.

Статуты многих международных трибуналов делают прямую отсылку к обычаю, когда речь идет о нарушениях законов и обычаев войны. Уставы Нюрнбергского , Дальневосточного и Югославского трибуналов не содержали детального описания вышеуказанных преступлений, в связи с чем судьям приходилось выводить положения об ответственности из норм обычного права. Последнее может использоваться для определения преступного деяния как такового или отдельных элементов состава. Председатель Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) А. Кассезе утверждал, что положения уставов первых военных и ad hoc трибуналов были недостаточно разработаны и перед судьями стояла задача определить, в чем заключались нарушения законов и обычаев войны . При этом он отмечал, что, несмотря на причисление обычая к источникам в Римском статуте (ст. 21), его роль в деятельности международного уголовного суда (МУС) будет менее «выдающейся» по причине большей проработанности дефиниций преступлений и наличия в распоряжении суда Элементов преступлений . С этим тезисом нельзя не согласиться. Тем не менее обычай был и остается источником международного уголовного права, причем не только для определения преступлений, но и для выявления обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности. В п. 3 ст. 31 Статута МУС говорится о допустимости ссылки на иные, не указанные в Статуте основания освобождения от ответственности, если они вытекают из применимого права.

Однако существуют и иные точки зрения. Так, В. Деган критически оценивает деятельность международных ad hoc трибуналов, обвиняя их судей в создании, а не применении норм права . Г.А. Русанов считает применение обычая в международном уголовном праве «рискованным шагом» по причине расхождения правового обычая различных государств . Выражая свое несогласие с таким авторским подходом, отметим, что международный обычай универсален и един для всех субъектов международного права. Международный обычай необходимо отличать от национального обычая в странах англосаксонской правовой семьи. А.Г. Кибальник занимает позицию, согласно которой «международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах» .

Как указал Международный суд ООН в делах о континентальном шельфе Северного моря, о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа, международный обычай состоит из двух элементов: практики государств и субъективного критерия opinio juris . Специальный

суд по Сьерра-Леоне в § 17 дела «Прокурор против Нормана» повторил вышесказанное, добавив, что «выраженная убежденность в обязательности в отсутствие исполнительного обыкновения есть не более чем риторика. И наоборот, практика государств в отсутствие opinio juris представляет собой лишь привычку» . Международные и гибридные трибуналы в процессе своей деятельности неоднократно обращались к международному обычаю, каждый раз устанавливая наличие либо отсутствие указанных двух элементов. Примером могут служить дела «Прокурор против Хаджихасановича», «Прокурор против Делалича» (МТБЮ), «Прокурор против Рва-макубы», «Прокурор против Акаесу» (Международный трибунал по Руанде - МТР), «Прокурор против Нормана» (Специальный суд по Сьерра-Леоне) и т. д.

Практика государств должна быть обширной, фактически единообразной и всеобщей. Как заявил Т. Мерон, судья Апелляционной палаты МТР по делу Наимана, в случае, когда «консенсус между государствами не складывается, совершенно очевидно, что никакой нормы международного обычного права нет» .

Четкий количественный критерий здесь отсутствует, поэтому в каждом конкретном случае число государств, придерживающихся какой-либо линии поведения, может варьироваться. Но одной такой практики для констатации существования международного обычая недостаточно. Государства должны верить в то, что действуют именно во исполнение нормы права, требующей от них такого поведения, они должны «чувствовать», что их поступки вытекают из правовых обязательств . Именно opinio juris отличает международный обычай от обыкновения - ситуации, когда государства совершают определенные действия, особенно в части церемониала или протокола, в силу устоявшейся традиции, привычки или удобства, но не по причине правового долга. Камера предварительного производства Чрезвычайных палат в судах Камбоджи при анализе вопроса о признании соучастия в форме совместных преступных действий (Joint criminal enterprise type 3) третьего типа постановила: «Огромный объем практики государств обычно не влечет за собой презумпцию, что opinio juris существует; соответствующие деяния не только должны отражать установившуюся практику, но они также должны быть такими или осуществляться таким образом, чтобы это свидетельствовало об убежденности в том, что эта практика стала обязательной в результате существования требующей этого нормы права» .

Opinio juris может содержаться в высказываниях глав государства, дипломатической корреспонденции, комментариях правительства к тексту проекта международного договора, решениях международных трибуналов, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и т. д. Например, в п. 70 консультативного заключения о законности применения ядерного оружия Международный суд ООН постановил, что, несмотря на содержащееся в многочисленных резолюциях ГА ООН явное беспокойство государств касательно применения такого типа оружия, нельзя утверждать о наличии opinio juris по причине весомого количества государств, проголосовавших против принятия таких резолюций или вовсе воздержавшихся от голосования . В свою очередь Специальный трибунал по Ливану после анализа ряда договоров, резолюции" Организации Объединенных Нации", законодательной и судебной практики государств пришел к выводу «о формировании общего opinio juris в международном сообществе, сопровождаемого практикой, согласующейся с таким opinio juris и свидетельствующей о том, что обычная норма международного права в отношении международного преступления терроризма, по крайней мере в мирное время, действительно появилась» .

Перечень форм opinio juris открыт. Более того, возможна «тавтологичная» ситуация, в которой практика государств, будучи самостоятельным обязательным объективным элементом международного обычая, одновременно является доказательством наличия opinio juris - субъективного элемента . Так, в деле о заливе Мэн палата Международного суда ООН вывела opinio juris из «достаточно обширной и убедительной практики», а не из «предвзятых идей» . Не всегда последовательным при анализе элементов международного обычая был и Международный трибунал по бывшей Югославии . Так, в п. 527 дела «Прокурор против Купрешкича» Судебная палата прямо утверждала, что «принципы международного гуманитарного права могут складываться посредством обычного процесса под давлением требовании" гуманности или диктата публичного сознания, даже когда практика государств скудна и непоследовательна» .

Договоры и международные обычаи зачастую переплетаются. Договоры могут отражать уже существующие нормы международного обычая, например положение Венской конвенции о дипломатических сношениях касательно иммунитета дипломатического агента от уголовного преследования; порождать новые нормы международного обычного права. МТР в п. 46 дела «Прокурор против Рутаганды» отметил, что Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, бесспорно, является частью международного обычного права .

При этом необходимо помнить, что, несмотря на тесную связь между двумя вышеуказанными источниками, международное обычное право «существует само по себе», даже если в том

или ином международном договоре присутствует идентичная норма . Международный обычай может также заполнять потенциальные лакуны в международных договорах и помогать в их толковании. Специальный суд по Ливану заявил, что «для установления безо всякой тени сомнения того, сложилась ли обычная норма международного права», необходимо, в частности, «посмотреть на поведение государств, формирующееся посредством достижения согласия по международным договорам, значение которых выходит за рамки их конвенционной сферы применения» . Аналогичным образом Специальный суд по Сьерра-Леоне в п. 18-19 дела «Прокурор против Нормана» заявил, что значительное число государств, ставших участниками Женевских конвенции" или ратифицировавших Дополнительный протокол II и Конвенцию о правах ребенка, свидетельствует о том, что положения этих документов пользуются широким признанием как нормы международного обычного права .

Иногда высказывается мнение, что международные договоры являются более важным источником, чем международное обычное право. Сложно согласиться с данным тезисом по ряду причин. Во-первых, как показывает практика, международные суды и трибуналы регулярно обращаются к международному обычаю. Во-вторых, обычай, являясь более гибким источником права, способен быстрее реагировать на изменения в обществе, в него не надо вносить поправки, он эволюционирует сам по себе. В-третьих, в отличие от договора, обязательного только для участников, международный обычай распространяется на все государства. Здесь нельзя не отметить точку зрения К. Брэдли и М. Гулати, критикующих обычай за отсутствие возможности «выхода» из него по аналогии, как это обстоит с международными договорами . Но не стоит воспринимать международный обычай как кабалу. Существуют обстоятельства, такие как кардинальная смена ситуации, которые позволяют государству отклониться от выполнения обязательств, вытекающих из международных обычаев. Более того, не из всех договоров допустим механизм выхода .

Отдельного внимания заслуживает взаимосвязь принципа nullum crimen sine lege и международного обычая. В свое время адвокаты фашистов ссылались на нарушение принципа законности: их клиенты привлекались к ответственности за не криминализованные на уровне международного договора деяния. Такой аргумент не был принят Нюрнбергским и Токийским военными трибуналами как минимум по той причине, что преступления, входившие в их юрисдикцию, имели обычно-правовую природу. Тем не менее, памятуя данную ситуацию, Генеральный секретарь ООН обратил внимание составителей Устава МТБЮ на тот факт, что принцип nullum crimen sine lege требует от суда применять нормы гуманитарного права, которые вне всякого сомнения являются международным обычаем, чтобы в дальнейшем не возникла проблема с членством того или иного государства в определенной конвенции .

В завершение еще раз повторим, что международный обычай, во-первых, состоит из двух элементов, причем практика государств и opinio juris могут быть органически переплетены. Во-вторых, международный обычай является одним из основных источников международного уголовного права, служит не только для выявления элементов преступлений, но и для определения обстоятельств освобождения от ответственности и т. д. В-третьих, принцип nullum crimen sine lege стоит трактовать расширительно: деяние может быть криминализировано не только в писанном законе, но и на уровне международного обычая.

1. Статут Международного суда ООН [Электронный ресурс] : принят в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. Доступ из ин-форм.-правового портала «Гарант».

2. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [Электронный ресурс] : принят в Лондоне 8 авг. 1945 г. URL: http://lawrussia.ru/texts/legal_568/doc568a391x909.htm (дата обращения: 20.05.2017).

3. Устав Международного трибунала для Дальнего Востока [Электронный ресурс] : принят в Токио от 19 янв. 1946 г. URL: http://www.lawrussia.ru/texts/legal_382/doc382a860x217.htm (дата обращения: 20.05.2017).

4. Устав Международного трибунала ООН по бывшей Югославии [Электронный ресурс] : от 25 мая 1993 г. URL: http://www.un.org/ru/law/icty/charter.shtml (дата обращения: 22.09.2010).

5. International Criminal Law. Cases & Commentary / А. Cassese, G. Acquaviva, M. Fan, A. Whiting. Oxford (UK), 2011. 648 р.

6. Римский статут Международного уголовного суда (вместе с «Пособием для ратификации и имплементации») [Электронный ресурс] : принят в Риме 17 июля 1998 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

7. Degan V.-D. On the Sources of International Criminal Law // Chinese Journal of International Law. 2005. Vol. 4. P. 45-83.

8. Цит. по: Международное уголовное право / под общ. ред. А.В. Бриллиантова. М., 2017. 358 с.

9. Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи, принципы / под науч. ред. д-ра юрид. наук А.В. Наумова. СПб., 2003. 252 с.

10. Дело о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа: решение Международного суда ООН от 27 июня 1986 г. С. 108-109. П. 207 ; Дело о континентальном шельфе Северного моря: решение Международного суда ООН от 20 февр. 1969 г. С. 39. П. 63.

11. Prosecutor vs S.H. Norman [Электронный ресурс]. SCSL-2004-14-AR72(E). 2004. 31 May. P. 13. § 17. URL: http://www.rscsl.org/Documents/Decisions/CDF/Appeal/131/SCSL-04-14-AR72(E)-131.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

12. Prosecutor vs F. Nahimana, Barayagwiza, Ngeze [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-99-52-A. 2007. 28 Nov. Partly Dissenting Opinion of Judge Meron. URL: http://www.un.org/en/preventgenocide/rwanda/pdf/NA-HI MANA%20ET%20AL%20-%20APPEALS%20J UDGEMENT. pdf (дата обращения: 12.06.2017).

13. Дело о военных и военизированных действиях... ; Дело о континентальном шельфе...

14. Цит. по: Формирование и доказательство существования международного обычного права [Электронный ресурс] : доклад М. Вуда для Комиссии международного права от 17 мая 2013 г. А/С^4/663. URL: http://legal.un.org/docs/in-dex.asp?symbol=A/CN.4/663&referer=http://legal.un.org/ilc/guide/1_13.shtml&Lang=R (дата обращения: 12.06.2017).

15. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons [Электронный ресурс] : advisory opinion of 8 July 1996. URL: http://www.refworld.org/casesjCJ,4b2913d62.html (дата обращения: 12.06.2017).

16. Формирование и доказательство существования...

17. Delimitation of the Maritime Boundary in the Gulf of Maine Area (Canada / United States of America). Judgment. ICJ Reports 19841996. P. 299.

18. Дело о делимитации морской границы в районе залива Мэн: решение Международного суда ООН от 12 окт. 1984 г.

19. Prosecutor vs TadiC [Электронный ресурс] : decision on jurisdiction. 1995. 2 Oct. URL: http://www.icty.org/xZcases/tadic/ac-dec/en/51002.htm (дата обращения: 12.06.2017) ; Prosecutor vs KordiC and Cerkez [Электронный ресурс]. IT-95-14/2. 2001. 26 Feb. URL: http://www.icty.org/x/cases/kordic_cerkez/tjug/en/kor-tj010226e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

20. Prosecutor vs Kupreskic and others [Электронный ресурс]. Case No. IT-95-16-T 2000. 14 Jan. URL: http://www.icty.org/x/cases/kupreskic/tjug/en/kup-tj000114e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

21. Prosecutor vs Rutaganda [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-96-3 (Trial Chamber). 1999. 6 Dec. URL: http://unictr.un-mict.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-96-3/trial-judgements/en/991206.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

22. Формирование и доказательство существования...

23. Interlocutory Decision on the Applicable Law: Terrorism, Conspiracy, Homicide, Perpetration, Cumulative Charging (Appeals Chamber) [Электронный ресурс]. Case No. STL-11-01/I. 2011. 16 Feb. URL: https://www.stl-tsl.org/en/the-cases/stl-11-01/main/filings/orders-and-decisions/appeals-chamber/534-f0936 (дата обращения: 12.06.2017).

24. Prosecutor vs S.H. Norman.

25. Bradley C.A., Gulati M. Customary International Law and Withdrawal Rights in an Age of Treaties [Электронный ресурс] // Duke Journal of Comparative and International Law. 2010. Vol. 21. URL: http://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcon-tent.cgi?article=1028&context=djcil (дата обращения: 12.06.2017).

26. Lauterpacht H. The Function of Law in the International Community. N. Y., 2011. 512 p.

27. Отчет Генерального секретаря ООН к резолюции СБ ООН 808 [Электронный ресурс]. UN Doc. S/25704. 1993. 3 May. URL: http://www.icty.org/xfile/Legal%20Library/Statute/statute_re808_1993_en.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

Международное уголовное право (МУП) - отрасль международного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью, включая ее предупреждение. Как отрасль международного права оно стало формироваться в XIX веке и совершенствовалось мере обобщения опыта государств в борьбе против рабства, наркопреступлений, нарушения законов войны. Существенная особенность МУП заключается в том, что оно устанавливает прямую уголовную ответственность физических лиц за нарушение наиболее важных норм МП. Иначе говоря, оно вводит в механизм функционирования международного права уголовную ответственность.

Без установления уголовной ответственности физических. лиц непосредственно на основе международного права невозможно обеспечить международный правопорядок. Изложенное мнение является господствующим, но не единственным. Так, Н.А. Ушаков считает, что «международное уголовное право» вообще невозможно в силу того, что субъектами международного права являются только государства и международные организации, на которые может быть возложена международно-правовая ответственность. Уголовную ответственность на физических лиц, возможно, возложить только по национальному уголовному праву. Поэтому возможно только сотрудничество государств в борьбе с уголовными преступлениями международного характера.

Принципы МУП

Принципы МУП были сформулированы в 1950 г. Комиссией международного права по поручению Генеральной Ассамблеи ООН. Важнейшими из них являются:

• 1) запрещение агрессивной войны;
• 2) неотвратимость уголовного преступления за совершение любого деяния, которое по международному праву считается преступленным;
• 3) если государство не устанавливает наказания за действия, которые международным правом отнесены к категории против мира и человечества, то это не является обстоятельством, освобождающим виновное лицо от международной уголовной ответственности;
• 4) должностное положение лица, совершившего международное преступление, не освобождает его от личной ответственности;
• 5) исполнение лицом преступного приказа своего правительства или начальника не освобождает это лицо от ответственности, если сознательный выбор был фактически возможен;
• 6) каждое лицо, обвиненное в международном преступлении или преступлении международного характера, имеет право на рассмотрение своего дела в суде;
• 7) неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества;
• 8) международные принципы осуществления правосудия по уголовным делам, провозглашенные в ст. 7-11 Всеобщей декларации 1948 г. (презумпция невиновности, запрещение пропаганды войны, пыток и т. д.).

Система МУП находится в процессе становления и включает принципы и нормы, определяющие его юридическую природу, а также иные нормы, которые относятся к общей части. МУП устанавливает составы преступлений, что образует особенную - часть уголовного права. Значительное число норм касается процессуально-правовых аспектов реализации МУП - международного уголовно-процессуального права. Наконец, статуты международных судов заложили основы международного судоустройства.

Источники МУП

В этой отрасли международного права, в отличие от ряда других его отраслей, пока не осуществлена кодификация, сохраняется множественность договорных актов. Прежде всего, это общие для большинства государств конвенции, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступностью, межгосударственные взаимоотношения в целях предотвращения и наказания опасных для международного сообщества либо для нескольких государств деяний. Перечень таких актов достаточно обширен, среди наиболее значимых в наше время: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948г.; Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973г.; Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1985г.; Конвенция о предотвращении и наказании преступление против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973г.; Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979г. К этому списку следует добавить Конвенцию об открытом море 1958г. и Конвенцию ООН по морскому праву 1982г., в которых определены меры по борьбе с пиратством на море.

Характерная черта конвенций - это фиксация права всех без исключения государств быть их участниками, т. е. возможность подписать их в установленном порядке или присоединиться к ним после их вступления в силу. СССР был участником всех названных конвенций: большинство подписал и ратифицировал вскоре после их принятия, к некоторым (например, к Конвенции о борьбе с захватом заложников) присоединился позднее. Российская Федерация участвует в этих конвенциях в порядке правопреемства.

Существуют также многочисленные акты регионального характера (например, Европейская конвенция о подавлении терроризма 1977г.) и разнообразные двусторонние договоры, особенно по вопросам предотвращения угона воздушных судов и предотвращения актов незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиации, а также по вопросам борьбы со злоупотреблением наркотическими средствами и психотропными веществами и их незаконным оборотом.

Особую группу источников международного уголовного права составляют акты, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступлениями против мира и безопасности человечества, с военными преступлениями. Таковыми являются: Соглашение о судебном преследовании и наказании главных военных преступников в Европе от 8 августа 1945г. и приложенный к нему Устав Международного военного трибунала, ставшего известным затем под названием Нюрнбергского процесса, осудившего группу руководителей фашистской Германии; Устав Токийского международного военного трибунала для Дальнего Востока от 19 января 1946г.; Устав Международного трибунала, созданного согласно резолюции Совета Безопасности ООН 827 от 25 мая 1993г. с целью судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии.

Комиссией международного права ООН разработан проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. В научной литературе и в материалах Ассоциации международного права - неправительственной международной организации - разработаны предложения относительно подготовки и заключения единой Конвенции «О международных преступлениях» (имеются в виду и те деяния, которые многими учеными квалифицируются как преступления международного характера). Однако эти международно-правовые акты до сегодняшнего дня находятся в виде проекта.