Со школьной скамьи нам вдалбливали в голову, что жизненным кредо казаков от рождения до смерти было служение Богу, царю и Отечеству. Царь и Отечество как-то сразу сливались в одно понятие (царя, конечно). А вот какому богу (или богам) молились далекие предки КАЗАКОВ-АРИЕВ?

Не вдаваясь в теологические споры, отметим лишь, что византийское (библейское) христианство, из которого вышел (в смысле сформировался) сегодняшний Московский Патриархат Русской Православной Церкви, получило распространение лишь после распятия самого Христа. Крещение части КАЗАЧЬЕГО этноса (проживавшего наряду с другими народами на Кубани, Северном Кавказе, в Приазовье, Причерноморье, др.) в середине второго тысячелетия нашей эры, не снимает вопроса о вероисповедании КАЗАКОВ до этого времени.

Трудно представить, а тем более точно определить, какого именно вероисповедания придерживался закаленный в боях и походах народ-воин. Но одно можно сказать точно: это была вера свободного, не знавшего рабства человека. Эта вера определяла самобытную культуру, традиции и менталитет всего КАЗАЧЬЕГО этноса. Большинство исследователей этого вопроса приходят к мнению, что принятию КАЗАКАМИ христианства способствовало их долгое совместное проживание с родственными им народами ранее принявшими эту веру. На основе ведической Веры Казаков -Ариев и формируемого ею религиозно-философского мировоззрения в очаге АРИЙСКОЙ цивилизации, раскинувшейся на территории Поволжья, Южного Урала, Северного Казахстана, Алтая, Средней Азии, в начале возникли другие древнейшие мировые религии - ведическое православие, тенгрианство, зороастризм, буддизм, а уже потом христианство и ислам.

КАЗАЧЬЯ Вера несла в себе солнечную, живую и реалистичную идеологию: КАЗАКИ жили в природе, считая себя ее частью, растворяясь в ней. Их вера проповедовала уважение ко всем видам живого и растительного мира. КАЗАКИ не считали себя рабами божьими или еще чьими-то, не унижали себя перед богом, уверенные в своем с ним родстве и рассматривали себя как его потомков. Обращаясь к богу просто и естественно, они не имели храмов, а лишь места, удобные для отправления религиозных культов (например, городская площадь в Аркаиме или майдан в КАЗАЧЬЕЙ станице).

Понятие ада отсутствовало, а значит, отсутствовал и духовный террор. По усопшему не скорбели, а, напротив, провожали скорее празднично, с состязаниями и играми. Казачья Вера была радостной, не противоречащей естеству, являлась духовным достоянием КАЗАЧЬЕГО народа, воспитывая свободных членов родовой общины.

Парализующие идеи суеверного влияния не поднимают человека к Богу, а валят его на колени в рабской покорности, обезличивают, лишают веры в свои силы, сбивая в стадо покорных скотов. Не случайно один из великих представителей сибирского казачества (как считают многие исследовали) - Чингисхан презрительно относился ко всем посредникам между богом и человеком. Напоминание о наших слабостях не помогает человеку, надо воспитывать в нем силу и уверенность. Это знали и хорошо понимали наши предки. Именно это осознание позволяло им, отстаивая свою веру, принимать за нее смертные муки на кострах и кольях, с содранной кожей или будучи сваренными заживо в котлах.

В КАЗАЧЬЕЙ вере (восточная традиция АРИЕВ) выше всего ценилось понимание смысла, что, собственно, и порождает религию (как форму поклонения богу), укрепляет культуру и способствует успехам науки, прогрессу.

Существенным отличием КАЗАЧЬЕЙ православной ведической веры от других, что в дальнейшем было перенесено ими и на христианство, являлись тесная связь священнослужителей (волхвов, характерников) с КАЗАЧЬИМ населением, выборность всех КАЗАЧЬИХ священнослужителей (а в дальнейшем и церковнослужителей христианства) и подотчетность их КАЗАЧЬЕЙ общине. КАЗАЧЬЕ духовенство занималось только делами веры, все материальные заботы несла КАЗАЧЬЯ община.

Коренным образом отличается от КАЗАЧЬЕЙ веры библейское византийское христианство. В соответствии с западной традицией сначала возникла сама религия - христианство, последователи которого вынуждены были неукоснительно следовать установленным догматам, зачастую противоречащим здравому смыслу и жизненному опыту.

В результате разного понимания и трактовки этих догматов последователями спустя тысячелетие единое учение разделилось на враждующие течения: католицизм, протестантство, православие (мало общего имевшее с КАЗАЧЬЕЙ православной верой), что вылилось не просто в многолетние богословские споры, а в мракобесие, кровопролитные религиозные войны, костры инквизиции и не помешало расцвету сектантства и суеверий.

Почему же КАЗАКИ приняли христианство?

Наивно было бы предполагать, что вольнолюбивый, не знавший рабства КАЗАЧИЙ народ, добровольно поменяет светлую веру своих предков на незавидную участь рабов божьих, то есть служение существующей власти (как светской, так и церковной). Видимо, проживая на границах Золотой Орды и теснимые с одной стороны исламом, а с другой христианством они были вынуждены сделать выбор в пользу той веры, которую уже приняли родственные им народы. Но все равно исполняемые КАЗАКАМИ до «окаянных петровских времен» христианские обряды и обычаи, тогда по своей сути мало чем отличались от их православной КАЗАЧЬЕЙ Веры.

С момента уничтожения КАЗАЧЬЕЙ государственности и распространения власти догматического библейского христианства (Московского Патриархата Русской Православной Церкви) над КАЗАЧЬИМИ землями (начиная с правления Петра I) православная КАЗАЧЬЯ вера повсеместно подверглась жестоким гонениям.

История учит: кто не знает своего прошлого, не имеет будущего.

И современным КАЗАКАМ надо об этом помнить.

Защита православия издавна считалась первостепенной обязанностью казаков. Сами казачьи войска были в свое время организованы для защиты христиан от иноверцев (имеется ввиду период XVI - XVIII вв., когда в степях юга России шла борьба русских и украинцев против татар и турок).

Большое значение имела та роль, которую запорожские казаки сыграли во время борьбы украинского народа против поляков. Участие в освободительной борьбе сделало конфессиональную ориентацию запорожцев еще более устойчивой. Одновременно через поляков казаки познакомились с идеологией и организацией западноевропейских рыцарских орденов. Как известно последние были созданы для того, чтобы полностью направить силы и таланты воинов на религиозное служение. Впоследствии, уже на Кубани, царскую службу казаки воспринимали как "дело веры", ведь российский император почитался как верховный защитник православия. В целом защита православия была целью и смыслом существования кубанского казачества. Недаром после отречения государя в 1917 году современники отмечали на Кубани спад религиозности.

В рамках духовно-социальной системы мирового православия кубанские казаки занимали место защитников. На теле церкви казаки были необходимой внешней оболочкой, точно также как монашество является его костяком. Находясь постоянно лицом к лицу с противником-иноверцем, казак необычайно остро чувствовал свою принадлежность к защитникам веры. Исповедание православия для подавляющего большинства казаков было священным долгом неотделимым от их воинского служения, верности войску и родной станице. В то же время, многие элементы традиционной казачьей культуры далеко не полностью согласовывались с христианским учением. (Имеется ввиду гордость, агрессивность, унаследованная из языческих времен сакрализация спиртных напитков и их употребления). Все эти особенности находили свое оправдание до тех пор, пока служили укреплению казачьего уклада, который как целое был направлен на служение церкви (гордость и агрессивность ~ есть неотъемлемые признаки воинственности; дружескими пирами очень часто завершались церковные праздники и просто товарищеские встречи казаков, которые способствовали укреплению межличностных связей между казаками). Православие было мощной силой, соединявшей кубанских казаков со всем русским народом. Именно после ослабления религиозности и тесно связанного с нею монархизма на Кубани активизировались "самостийники".

Православие являлось одной из основ поддержания жизнеспособности казачьего социума. Вера питала мужество казаков-воинов. Надежда и помощь свыше, убежденность в будущей жизни, святость мученической смерти - все это укрепляло боевой дух кубанских казаков. Но православие было организующим началом и в гражданской жизни кубанцев. В огромной степени оно способствовало укреплению семейной нравственности, межличностных отношений, общинной солидарности. Православие было организующим стержнем мировосприятия казака. Например, христианские праздники создавали структуру времени: они членили год на ценностно значимые отрезки, обозначали вехи сельскохозяйственного года.

В наше время изучение религиозной составляющей системы ценностей кубанских казаков особенно важно. В связи с появлением в образовательных программах курса "Основы православной культуры" необходимо приближение его к конкурентным аспектам системы ценностей современной молодежи. Это приближение должно иметь цель - максимальное воссоздание традиционной системы ценностей в соответствии с современными реалиями.

Православие – религия, с которой судьба казачества связана вот уже второе тысячелетие. "Православный" и "казак" всегда были тождественными понятиями. Казачество заявляло о себе как об оплоте Православия и защитника христианского мира, твердо стояло "за дом Пресвятой Богородицы". В тяжелых условиях пограничья надежда на помощь Бога и святых давала силы к борьбе.

Казаки молились отправляясь в поход и служили благодарственные молебны по возвращению из него. Молились в минуты опасности и радости. Непременным было сооружение одного, а то и нескольких храмов в казачьих городах.

Христианская вера была основой жизненного уклада и традиций казачьей общины, где суть всего бытия понималась как служба Богу, Царю и Отечеству. На протяжении столетий глубокая вера определяла и мировозрение казачества. В отписке от 3 декабря 1637 года о взятии Азова, среди главных причин своих действий казаки называли глумление турок над Православной верой и разорение церквей. Во все времена наши недруги искали ключ к "великой тайне" непобедимости русского духа. Одна из главных составляющих этого духа и есть Православие. Казак с молоком матери впитывал, что "положить живот за други своя" и "за Престол Пресвятой Богородицы" богоугодное дело и всю свою сознательную жизнь готовился к этому, ибо "зачем иметь меч, если им не сечь то, для чего он выкован". То есть - зачем именовать себя казаком если не служить Вере. Царю и Отечеству".

Героическое "Азовское сидение" 1641 года золотыми буквами вписано в историю казачества и является беспримерным фактом мировой истории, когда шесть тысяч донских богатырей со славным атаманом Осипом Петровым выдержали осаду в городе Азове, а затем разгромили мощнейшую 240-тысячную турецкую рать, возглавляемую опытнейшим турецким полководцем Гусейном-пашой, презиравшим и люто ненавидящем казаков. Какими вразумительными доводами можно объяснить сей факт. Кроме глубокой искренней веры казаков и покровительства Пресвятой Богородицы, Осип Петров воодушевлял своих воинов так: "Вот храм Божий, защитим его или умрем близ алтаря Господня, - смертию за веру покупают небо". Этого было довольно. Такова была душа и натура старого казачества.

Церковь сегодня, как и весь народ, переживает тяжелые времена и мы должны всеми силами ее укреплять. Сказано: "праведника ради единого целый род спасается". Православие более тысячи лет ведет нас опытностью духовной по бурлящему океану страстей. "Кто хочет узнать путь совершенный и не идет со знающим сей путь совершенно, никогда не достигнет града" - учит нас святый молитвенник и заступник земли нашей преподобный Серафим Саровский.

"Верою спасетесь," - заключает он.
Казачий домострой

Долгие годы в школе нам вдалбливали презрительное отношение к самому понятию «домострой». Это отношение к нему начало складываться в дворянской, а потом в разночинной среде, под влиянием западных, в том числе французских революционных идей.

А ведь «Домострой», впервые составленный при Иване Грозном, был огромным культурным достижением России, поскольку в нем закреплялись и регламентировались наиболее рациональные, проверенные веками, традиционные отношения в семье. Под руководством Церкви из всего многообразия обычаев и традиций отбирались наиболее гуманистические и наиболее пригодные к русскому пониманию и быту. Не случайно «Домострой», как главная книга для семейного пользования, дожил в России до XX века.

Однако, казаками давно сказано: «Писанный закон умирает». Можно развить эту мысль так: во-первых, раз народный обычай или традиция фиксируется, значит они уже не общеприняты (на живой обычай не обращают внимания, так как он повсеместен и сам собой разумеется); во-вторых, раз и навсегда закрепленный письменно, он останавливается в развитии и может быть точно так же, только письменно, отменен или заменен на новый, в то время как в обычае живом изменения происходят медленно, незаметно и не вызывают ни недоумения, ни сопротивления. И наконец, обычай, возведенный в степень государственного закона, неизбежно вызывает желание ему противоречить.

У казаков не было письменного домостроя, но он существовал и был неоспорим, как руководство, избавляющее от многих лишних забот и проблем, обременяющих создание и существование семьи.
Застолица

У окна, ближе к образам, в торце стола сидел, Сам - отец семейства, человек на возрасте. Слева от него под образами - отец, за которым сын почтительно ухаживает. Обычно старик съедает что-то и уходит к себе или вообще не садится столу. В этом случае обедать ему подают в «келий», в его каморку. Тогда слева, от Самого, сидит уважаемый гость или гости. Далее справа и еле - вдоль стола, по убывающей: старшие сыновья, средние сыновья, младшие сыновья. В некоторых случаях, по правой стороне - сыновья, по левой - зятья. Затем старшие дочери и снохи, средние дочери, младшие, внуки, замыкает стол Сама - жена хозяина, рядом с нею «бабушки» и старшая «бабушка» - мать хозяина дома или теща и гостьи - родственницы хозяина и хозяйки.

С этого конца, который в бедных домах ближе к печке, а в зажиточных - к кухне, подается еда, здесь женщины могут вставать и убирать посуду.

Следует заметить, что большинство казаков разных войск всегда ели из своей посуды, хотя, как это было принято в старые времена, были семьи, где обедали из одной миски. И в таких случаях подавались две разные посуды - для мужчин и для женщин с детьми.

Еда разносилась или передавалась по столу следующим образом: Самому - отцу. Он ставил тарелку перед стариком, затем - перед гостем или перед тем, кого хотел отметить и почтить. Например, могло быть так, что отец первую тарелку ставил перед младшим сыном или внуком, который в этот день отличился.

После того, как еда была расставлена, Сам призывал к молитве. Иногда читал ее он, но чаще поручал кому-нибудь из младших детей. Затем разрешал садиться и разрезал каравай хлеба, раздавая ломти.

Оброненный кусок хлеба следовало поднять, поцеловать, прочитать молитву или сказать «Господи, прости!».

Обычно за столом ели молча. В Великий пост во время обеда читалось Писание. Обычно читал старик или кто-то из детей. После обеда читалась благодарственная молитва, подавался чай или на юге Дона - кофе. После благодарственной молитвы за столом разрешалось разговаривать, поскольку это уже считалось не обедом, а угощением.

Этот обычай соблюдался строжайшим образом, причем чем проще и беднее была семья, тем в большей чистоте соблюдался чин застолицы. Только невежа мог начать есть прежде, чем опустит ложку в еду Сам, независимо - его это тарелка или общая миска.

При еде из общей посуды свято соблюдался принцип старшинства. Ели в два приема: сначала «юшку», затем по стуку старшего о край посуды разбирали мясо и овощи («гущу таскать»). Ложку ко рту несли не торопясь, подставляли снизу ломоть хлеба. Того же порядка придерживались в армии, где егм, в основном, из общей посуды. Особо ели кашу - по кругу, забирая ложкой с краев, где она успевала остыть.

Старообрядцы, коих по некоторым данным в казаках 40%, в армии получали разрешение есть из своей посуды, им разливали первыми. Они же и в гости ходили со своими чашками и ложками. А своим гостям подавали еду в специальной «поганой» посуде. Кстати, это слово не оскорбительное. «Паган» по-латыни означает «другой веры».

Казаки были чрезвычайно веротерпимы. Потому гость усаживался за стол рядом с хозяином независимо от того, какой он веры. И если в дом бывал зван мусульманин или еврей, то старались не готовить блюд из свинины, чтобы не ставить гостя в неудобное положение.

Праздничная застолица строилась тем же порядком, с той только разницей, что столов накрывалось больше и гости сидели вперемешку с хозяевами. Два принципа соблюдались строжайше: женщины - отдельно от мужчин, и по-старшинству.

Для молодежи ставился отдельный стол, причем имелась в виду только мужская молодежь, незамужние девушки сидели рядом с матерями и тетками.

На столе перед молодежью никогда не было ни вина, ни пива. Кстати, бутылка на столе - это не казачий обычай! Вином в застолицу «обносили». Отсюда разница, звучащая в словах «поднос» и «разнос». Поднос несут одной рукой, а разнос - это огромный поднос с двумя боковыми ручками, который двое казаков носят вокруг стола или позади свадьбы. Они же разливают вино. Бутылки (несколько штук) стоят на столе только перед Самим, который собственноручно наливает уважаемым гостям, передает бутылки старикам и командует, когда обносить. Таким образом строго регулировалось количество спиртного за столом. О вине следует сказать особо, поскольку у казаков существовала древнейшая культура вина и винопития, обусловленная не только обычаями, строго регулируемая различными запретами, но и осознанная философски. От застолицы, где собиралась вся семья или даже весь род, отличалась беседа.

Православие испокон веков служило духовным стержнем казачества, а казаки были верными защитниками православной церкви.
Возвращаясь из походов, все самое ценное из военной добычи они несли в храм как благодарственную жертву Господу за свое спасение. В Божьих храмах хранились казачьи знамена, реликвии, клейноды. Войсковые священники с крестом в руках вместе с казаками шли в атаки, поднимая их на подвиг словом Божьим. Известен факт, что в 1790 году во время штурма Измаила первыми на стену поднялись войсковой священник и казак. В станицах и хуторах церковь Божия была тем духовным центром, благодаря которому развивались образование, нравственность, культура, практически при каждой станичной церкви имелась церковно-приходская школа. Главным украшением казачьих столиц – Новочеркасска, Оренбурга, Омска и других – несомненно, были величественные войсковые соборы. Кроме того, существовали и казачьи монастыри, например знаменитый Екатерино-Лебяжий на Кубани. Сами казаки были глубоко верующими людьми. Иначе и быть не могло: проводя большую часть жизни в боях и походах, на краю жизни и смерти, казаки острее ощущали временность бытия и понимали, что только с Богом – вечность, и просили у него защиты и победы над супостатом.
Многие выдающиеся подвижники православия, причисленные к лику святых, вышли из рядов казачества. Это и герой русских былин «старый казак» Илья Муромец, под конец жизни ставший смиренным иноком Киево-Печерской лавры, и знаменитый святитель митрополит Дмитрий Ростовский (в миру – казак Даниил Туптало), составивший знаменитые Четьи-Минеи, и святитель Иосиф Белгородский. Особым почитанием пользовалась у казаков Матерь Божья. Ее святые иконы – Донская, Казанская, Табынская – считались покровительницами казачьих войск. День Покрова Пресвятой Богородицы был общеказачьим праздником, днем всех казачьих войск. Именно в этот день молодые казаки принимали присягу на верность Отечеству. Из святых казаки более всего почитали Архистратига Божия Архангела Михаила – предводителя небесного воинства, Николая Чудотворца, Иоанна Крестителя, Георгия Победоносца, Иоанна Воина, Алексия – Божьего Человека и святого благоверного князя Александра Невского. Кроме них, в каждом казачьем войске были «свои», местночтимые святые. Вместе с тем казаки были достаточно веротерпимы и с уважением относились к представителям других религий. В рядах казаков были и казаки-мусульмане (татары и башкиры), и казаки-буддисты (калмыки и буряты). Но свыше 97 процентов казачества всегда было православным.
Обращаясь к возрождающемуся казачеству, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал: «Уважаемые казаки и казачки, дорогие братья и сестры! Русская православная церковь, как и вся Россия, с надеждой смотрит ныне на возрождение казачества, веря в то, что возрождается не только форма, но и духовная основа «православного рыцарства». Добровольное служение Церкви и Отечеству, готовность защищать православную веру и родную землю до самопожертвования – эти чувства были характерными для казаков. Казачество в России всегда руководствовалось Евангельскими словами Христа Спасителя: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин.15,ТЗ). И на протяжении веков казаки жизнью и подвигами своими подтверждали верность этой истине. Сегодня перед российским казачеством вновь открывается возможность служить вере и Отечеству. Закончилось время испытаний и забвения преданного служения казачества государству Российскому. Мы надеемся на ваше участие в возрождении не только своих исторических земель, но и России в целом. Пусть будет славен казак не только службой земной, но и неустанным служением Господу Богу и святой Православной церкви, ибо без этого невозможно будет подлинное возрождение казака-воина, землепашца и первопроходца. Выражаю надежду, что жизнь, служба и труды российских казаков на пользу Отечества и в лоне Церкви будут способствовать сохранению мира и согласия между народами всего Отечества. Храните нашу Русь – Дом Пресвятой Богородицы! Да благословит всех вас Господь на верное служение государству Российскому и народу нашему!»

Православие и традиции казаков

Православие определяло жизненный путь казака с первого дня земной жизни, от крещения до отпевания при отходе его в мир иной, формировало мировоззрение и весь ежегодный круг обрядов.

Таинству крещения казаки передавали огромное значение, утверждая, что до крещения у младенцев нет души, а дети, умершие не крещенными, не явятся на страшный суд. Отсюда большое уважение к восприемникам (крестной и крестному).

Перед тем, как нести ребенка в церковь (на крещение), его клали в красный угол (к иконам) и молились: «определи ему, Господи, талант и счастие, добрый разум и долгие годы». На крестины, кто побогаче, звали священника, когда у младенца прорезывались зубы, родители, посадив его на лошадь, возили в церковь служить молебен Иоанну Воину о том, чтобы он был храбрым казаком.

Дети, по понятиям казаков – признак благополучия, признак «Благословления Господня над семьей».

Неимение детей считалось Божьим наказанием, не говоря уже о венчании. Народная свадебная обрядность была признана Православием. После согласия жениха и невесты на брак, их ставили рядом и, помолившись Богу, благословляли, приговаривая: «Дай же Бог нам слышанное видеть, желанное получить».

Сваты, подходя к дому, говорили три раза: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас». Из дома отвечали: «Аминь» и отворяли двери. Все основные действия свадебных обрядов также сопровождались молитвами. В день свадьбы с благовестом к обедне отец и мать благословляли святой иконой невесту, которая, положив три Земных поклона, целовала Святой лик, кланялась в ноги родителям. Жених, получив благословление своих родителей, отправлялся к невесте. Впереди шел священник с крестом, затем мальчики несли благословенные образа с пеленами. Венчание было единственным доказательством законности брака.

На рождество ходили Христа славить, начиная с дома атамана. В домах пели «Христос рождается» и пр. На Троицу водили хороводы. Молодежь устраивала вечеринки. Особо почитали престольные праздники станиц. На престольные праздники, Рождество, Пасху, в день Государевых именин устраивали общественные угощения. На проводах казаков на службу духовенство обязательно служило молебен. По Усопшим воинам ежегодно всей станицей служили торжественные панихиды.

Православная вера отражалась во многих мелочах повседневной жизни, ни одного сколько-нибудь важного дела не начинали без молитвы. Побратимы менялись своими крестами, заключали дружбу «по гроб», «ибо крест великое дело».

Часто за советом шли к священнику. Давали различные обеты. Твердым было понятие греха: «Грешно родственникам промеж себя невест сватать – до 4-х родной стороны» (на 4-х родной стороне уже было разрешено жениться), «Тяжкий грех с родителями ссориться», худо это – отца не почел, значит, Бога не почел. Неисполнение предсмертной воли родителей считалось тяжким грехом, это значит не давать родителям покоя в гробу и тревожить их кости.

Человек не смеет отнять жизнь – жизнь, которую даровал Бог, поэтому вытравливание плода считалось тяжким грехом. Гневаться (обижаться) – тоже грех: «Мы, казаки, народ незлопамятный, гнев прошел и мы на мир охотно идем, и это хорошо, потому что мы прощаем на Земле и сами будем прощены на небе. Так по Закону Божьему».

Самая действительная и угодная Богу милостыня – это тайная, чтобы никто не знал, кроме Бога, добро, которое ты делаешь.

Рассказывают, до революции наиболее состоятельные казаки запрягали в повозку лошадь, насыпали в нее зерна, а сзади повозки привязывали корову, намотав ей на рога ткани (по казачьему – полотна), выезжали из станицы или хутора подальше и оставляли эту упряжь, как подаяние на дороге. О виде этой милостыни люди знали, и, не испытывающие нужду считали за грех воспользоваться этим подаянием.

Практиковалось также оставлять эту упряжь незаметно у дома бедной семьи, привязав лошадь к плетню или воротам.

Нередко казаки продавали часть имущества, а деньги определяли после смерти отдать в церковь на помин души.

Не уважающий родителей сын обязательно будет в аду, а на этом свете их наказывали лишением родительского благословления, которое считали за великое дело. Что без него в мире человек? – ни за что пропадет, вся жизнь пойдет неладно и будет он ни тепел ни холоден. Поэтому даже ушедшие от отца, образумившись, приходят, раскаиваются и просят «дай, мол, мне, Батя, мое благословление, а то совесть мучает», так иной по много лет бегал.

В крайних случаях, очень редких, родители проклинали непослушных детей – «вот и пропал человек». Но материнское проклятие не так страшно: «Мать скажет слово в сердцах, а потом сама же начинает отмаливать». А если отец проклял – тут и конец, и рад бы, а не воротишь.

От «нечистой силы», считали, Бог защитит – достаточно осенить себя крестным знаменем, произнести Святую молитву – «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас» и никакая нечисть колдунов ничего не сделает.

Судьи садились за стол, предварительно сотворив Крестное Знамение и сказав «Благослови, Господи». Снятие со стены иконы и целование ее считалось средством доказательства своей невинности, во многих случаях вор не решался на такую клятву – «снять икону со стены» и признавался в преступлении. Если виновный не признавался, служили молебен Иоанну Воину и ставили свечу (верхом вниз), чтобы его мучила совесть. Старались не ругать вора, а желать ему добра, служили молебен за его здоровье, чтобы его замучила совесть. Нередко это приводило к раскаянию. Станичный суд мог приговорить и к церковному покаянию.

Церковь у казаков – самое главное достояние станицы, строили церковь казаки обычно всем обществом. Недаром, казаки, приходя на новые земли, начинали со строительства церкви или часовни. Так поступали и казаки Зарубежья, вынужденно оказавшиеся на чужбине.

Починка и украшение церквей делалась на средства станичников. Собирали со всех приношения – хлеб, полотно и др. Собранное продавали с торга.

До начала литургии прихожане сыпали перед западными дверями церкви пшеницу. После литургии духовенство над хлебом служило благодарственный молебен. Деньги от продажи хлеба шли на украшение храма.

В некоторых станицах у церкви был столб, к которому привязывали анонимного барана, гуся, корову и т.д. в дар церкви. Иногда сборы на церковь определял станичный сход. Могли часть общественной земли сдать в аренду, чтобы на вырученные деньги построить храм. Мыли и убирали храмы казачки по желанию.

Казаки старались заботиться о своем духовенстве. На их долю выделялись обычные казачьи и особые паи, вознаграждения за требы, общественные молебны. Часто им приносили от себя добровольные пожертвования. Многие исследователи XIX-XX века отличают особую набожность казаков, богатство и порядок в храмах. «Порядок и тишина в храмах во время богослужения замечательные. Здороваться в храмах и разговаривать не в обычаи» - писал этнограф Харузин. Это было в прошлом.

А что сейчас?

В наши дни среди казаков – жителей городов, станиц и хуторов – много верующих; строятся храмы, часовни, или под церкви приспосабливают дома. В то же время среди так называемых активистов казачьих организаций искренне религиозных людей очень мало.

Православие нередко воспринимается лишь как «необходимый атрибут идеологии», средство «воспитания детей», «средство повышения национального самосознания» и т.д.

Без понимания того, что без воцерковления казаков, подлинного возрождения казачества как народа немыслимо, должно быть осознано всеми казаками и, в первую очередь, стариками и атаманами от хутора до Войска.

Среди казаков досоветского времени безбожников не было. Путь к познанию Бога начинался в семье. Именно в родном доме происходило знакомство ребенка с религией. Именно через семью, в первую очередь, передаются из поколения в поколение религиозные верования, сознание их приоритета, наиболее важные общественные ценности, традиции, этические нормы.

С малых лет ребенок усваивал в семье религиозные обряды, участвуя в богослужении. Это участие дает постоянное ощущение присутствия Бога всюду и везде. Благополучие любого общества зависит от благополучия и крепости семьи. А прочность семейных основ находится в прямой зависимости и связи с приверженностью людей к религиозным установкам и принципам.

Если семья основана на религиозной вере, то семейные узы признаются священными, отношения между супругами и детьми приобретают возвышенный характер. В семье, верной религиозным традициям, соблюдающей предписания религии, вырастают Богобоязненные, практически здоровые дети, уверенно и спокойно ощущающие себя в жизни. Сегодняшнее понятие казаков о Православии и о своих обязанностей христианина перед Богом несколько необычные для казака, по сравнению со своими предками. Что греха таить, ни от стариков, ни от атаманов казаки не видят примера в посещении Храма Господнего, как в воскресные праздничные дни, так и в будни. Большинство не бывают на проповедях, где напоминают и рассказывают прихожанам о Славе Божьей, о православно-нравственных устоях, о Божьих заповедях и о жизни духовной. Многие потеряли нужду в исповедании своих грехов и о причастии Святых Христовых тайн. Большинство не соблюдают посты в среду и пятницу и многодневные: Рождественский, Великий, Петровский, Успенский.

В дни праздников и в период постов проводят разного рода мероприятия вместо молитв в храме.

Посещение храма, как правило, только по приказу, в дни Великих праздников, «при понятии», обеспечения охраны общественного порядка. Большинство при посещении храма ограничиваются крестным знамением, да постановкой свеч, и, не дожидаясь окончания литургии, выходят из храма и проводят, нередко, время в разговорах, забывая, что это грех делать.

А сколько «шума» было о внесении в устав ККВ пункта о Православии казака, о спасении России, и, кроме громких слов, мы не пришли, как указывают нам священнослужители, к истинному покаянию, и, в сущности, безразличны к духовной жизни, к Православной церкви (придите в Войсковой храм, да и в любой и в праздник и в будни и в этом убедитесь).

Все мысли наши и помыслы в удовлетворении материальных потребностей – не в этом ли причина, что казаки Кубани, на своей земле превращаются в диаспору национального меньшинства.

Кубань – это не просто территория, но, прежде всего, Православный дух, духовная жизнь и вера. Конечно, по усвоенному нами понятию, вера и посещение церкви дело добровольное – это понятие вообще для православного (если он православный не по названию, а вере), - обязательное, это долг христианина перед Богом.

Можно сказать даже так: не ходишь в церковь, значит вопрос спасения тебя не беспокоит, значит церковь ты почитаешь чисто отвлеченно, и здесь уместно спросить каждого из нас, не остановилась ли наша вера на патриотической дороге?

Патриотизм без правил веры, без послушания церкви, без покаяния. Без православия при «современных» свободах не выжить.

Возвращение к церкви, исполнение ее уставов поведет к правде, вере, надежде, и это есть то существенное, что сделает нас достойными восстановления России и ее неотъемлемой части Кубани.

Сейчас, кроме Православия и церкви, нет другой объединяющей силы казачьего движения в одно русло. Нет идеи, под воздействием которой оно могло бы объединиться.